Про себя отмечаю: – значит где-то там речка. И точно, немного погодя взору попадается тонкая отсвечивающая сталью полоска. А уже час после любования степными пейзажами мы довольно опьяневшие разводим на берегу Маныча костер. Затем, в опустившихся сумерках, голося и смеясь, толпой купаемся в приветливых его водах, поднимая вонючую муть со склизкого дна.
Стемнело. Несмотря на азартные переговоры и знакомого сторожа, база отдыха шумным непрошеным гостям не очень благоволила и номеров не предоставила. От этого гоп-компании даже некоторым образом протрезвелось. Все участники сабантуя мгновенно скисли, кроме затейника. У Федьки всегда есть запасной вариант – гостеприимная степь. Забираемся в «Ниву»; час тряски и мы на месте. Вверху звезды, по правую сторону вьется черная лесопосадка, слева красноватая нить горизонта, под ногами трава. Магнитофон оглашает безграничные просторы неряшливой музыкой. Настроение «швах». Последняя бутылка «Кавказа» была прикончена на посошок. Но ФэН не унывает. Распахнутый им багажник являет тоскующей компании трехлитровую банку самогона, куски жареного сома, перья зеленого лука; и когда успел? Полчаса и все опять пьяны. Я дважды убегаю в заросли блевать; сом явно не согласен с новым местом жительства и не уживается во мне. Желудки остальных оказались крепче.
Час ночи. Самая пора плотских утех, но образуется заминочка. Которую из дам определяли мне – ни в какую. Федя отводит неуверенно стоящих русалок в сторону, и там ведутся едва слышимые долгие переговоры. По возвращении под остатки рыбы и бестолковый разговор накатили по паре стопок самогона. Сориентировавшись в кондиции дам, ФэН уводит предназначенную прежде мне в степные глубины. Я, уже получив некоторый опыт, не долго думая увожу в другую сторону оставшееся. С которой теперь я – признается, что сразу была не против этого со мною, но Федька к ней прилип, как банный лист.
Для первого знакомства у нас неплохо вышло. Полчаса позже компания снова объединяется у «Нивы». Бабы пьяны, раскраснелись и слегка растрепаны. Мы с Федькой пьяны и счастливы. Самогона еще полбанки. На радостях упиваемся до слюней. Веселие доходит до крайней точки. Под арабесочный скулёж вальсируем, вжавшись в подруг, и по очереди уединяемся блевать: мы произнося – «пардон», дамы – «ой, я на минутку». Неожиданно, с новой песней ФэН перехватывает мою даму и на половине забавного танца уводит её за машину, дав понять, что от задуманного не желает отказываться. Метил то этот кречет её сразу. Вынужденно и недолго думая, я взваливаю на плечо, отказавшую было мне сначала, будто чувал с зерном и нетвердой походкой волоку её вдаль. Шагов через двадцать выдыхаюсь и валюсь вместе с нею. На траве образуется короткая борьба нравов и случается долгая-долгая близость, чему способствовал самогон и к тому времени уже изрядная опустошенность, вызванная первой партнершей. Когда разгоряченные одевались, обнаруживается пропажа и, остывая от любви, мы с нею долго ищем в траве босоножек. Видно она не так сильно расстроена тем, что проиграла борьбу за нравственность, как утерей туфли. Когда находится пропажа, настроения прибавляется. Уже возвращаясь к машине, понимаю, что с ней ощущения были почему-то ярче.
