– Знакомься, это Надя, – Федька, увидев моё замешательство, лукаво улыбнулся – не кисни, всё будет в класс. Ща рванём в город, там у неё подруга. Любаха. Такая пони я тебе скажу, – хитро щелкнул он языком.
Познакомились. Пока Надя переодевалась и чепурилась в хате, выпили на посошок с хозяином. Дважды выпили. Тот, решив, что пора отдохнуть, приложил старания попасть в дом, но споткнулся о ведро и с грохотом рухнул, кувыркаясь по ступеням. Обошлось, не убился хозяин.
Удивило, что ФэН ведёт машину хорошо, хотя довольно пьян. Надя спокойна. Видать не впервой так путешествует с Федькой. Когда въехали в город, оказалось, что уже восемь вечера. В полчаса отыскалась та самая Любаха: невзрачная, ростика небольшого, глаза голубые, бровки белёсые – почти не видно. Полненькая, в джинсах и против правил такому складу грустная.
В продмаге скупились; две бутыли портвейна «Кавказ» по 0,75, кусок вареной колбасы с пятнами сала, плавленые сырки и хлеб. Настроения не было; я понимал, что мы в самоволке и нам достанется по полной. Но, уподобясь телку, повиновался воле дружка. Портативный магнитофон «Весна» на полную катушку отхрипывал блатняк. ФэН с Надькой болтали и смеялись беспрерывно – поймали кураж. Мы же с Любахой, вжавшись в противоположные борта на заднем сидении «Нивы», представлялись скучными и малоразговорчивыми.
В полной темноте остановились. Спереди темнели заросли камыша, а чуть далее горизонт спрятался за стеною тростника, в небольшом просвете отсвечивала серебром речушка. Над головою тосковала пронзительно белая луна. Стрекотал сверчок и где-то вдалеке ещё один. Оказалось – мы в степи, где-то в районе полигона.
– Та-ак, разболокаемся. Здесь нам не будут мешать, – скомандовал ФэН, отваливая сидение, чтобы я и Любка могли выбраться.
На скорую руку организовали стол. Меня знобило. Первую бутыль под сыр и колбасу опорожнили минут в пятнадцать. Захмелели и взялись за вторую, которую разбили на две половины. Озноб как испарился.
После распития двух третей второй «гранаты», Федька, сузив глаза в щёлочки, с широчайшей сатанинской улыбкою увлёк свою пассию за машину, бросив нам: – Не стесняйтесь, если чё отойдите туда, за камыши, подальше. Любка-а-а, ты поняла?… Хи-хи-хи…
С этого и к тому Любкиного взгляда на Федю я понял, что тот «давил» и её. Через пять минут из-за машины раздалось пыхтение и полились известные звуки. Я попытался взять Любкину ладонь, но та вырвала её.
