Повесть о настоящем Капитане, или Обратная сторона Звезды | страница 7
Достигнув заветного капитанского кресла Анатолий Иванович не мог не воспользоваться существующими привилегиями, дарованными ему в полном соответствии с негласным флотским уставом. Именно поэтому, приняв дела на очередном танкере, он разворачивал бурную деятельность по завоеванию сердечного расположения местных дам, напоминая красавца павлина, распустившего шикарный хвост в стае цесарок. Присутствие остальных членов экипажа, как потенциальных конкурентов, он не воспринимал абсолютно, поскольку понимал свою силу и прекрасно мог воспользоваться правом последнего слова, когда в этом возникала необходимость. Именно благодаря этому слову, не один морячек оказавший знаки внимания приглянувшейся ТоляВане курочки, бывал списан в первом же порту захода за самые разнообразные нарушения, которые он мог и не совершать вовсе! Своих противников Анатолий Иванович истреблял жестко и решительно, как настоящий альфа- самец, при первом же возникшем подозрении на шашни за его спиной. Эта его нехорошая черта вскоре стала известно всему флоту Пароходства, и любителей составить ему конкуренцию в плане завоевания девичьего благорасположения значительно поубавилось. ТоляВаня блаженно кувыркался в обилие женской любви, словно сыр в масле, едва лишь поднявшись на борт очередного танкера после каждого нового своего назначения. Все бы ничего, но был один человек, которому данное положение дел решительно не устраивало, и который регулярно сворачивал ему кровь, мешая насладиться всеми привилегиями, дарованными султану в его гареме. Супругу Анатолия Ивановича, не понаслышке знавшей о его страстном стремлении прогуляться налево при первой же возможности, само собой одолевали самые серьезные и небезосновательные подозрения в отношение целомудрия ее благоверного, когда он убывал из дома в свое очередное длительное плавание. Поскольку она работала в одной из береговых служб Пароходства, то слухи об судовых амурных похождениях блистательного ТоляВани рано или поздно достигали и ее ушей. Не будучи в состоянии достать и хорошенько надавать супругу по сусалам за эти выкрутасы, когда он был в рейсе, она с нетерпением ожидала прихода его судна в базовый порт, чтоб тут же заявиться на борт с необъявленным визитом. Причем, основным стимулом побуждающим ее к этим посещениям было отнюдь не желание как можно скорей обнять своего муженька и выразить ему свои любовные чувства, а проведение расследования и раздача пряников по поводу супружеской неверности Анатолия Ивановича, слухи об любовных интрижках которого переполняли закулисье всей Компании. Зная эту интересную особенность своей жены, и, как правило, имея к концу рейса рыльце в пуху, что называется, по самые колени, Анатолий Иванович никогда особо не торопился к семейному очагу по приходу в родной порт, выискивая всевозможные предлоги, чтоб всячески оттянуть свое появление дома. Но по сути, это ничего не решало, так как супруга его, дама решительная и закаленная, как бронебойная сталь, за двадцатилетие совместной жизни, решительнейшим образом брала инициативу в свои руки. С нетерпением дождавшись окончания формальностей по оформления прихода судна, она подымалась на борт и быстрым шагом направлялась в капитанскую каюту, где трясущийся от страха, предвкушающий скорую расправу Анатолий Иванович готовился принять этот удар судьбы на свою блудливую голову, лихорадочно прокручивая в голове все возможные сценарии по дальнейшему развитию событий. На коротком расстоянии от трапа до каюты его супруге на пути почти всегда попадался кто-нибудь из обслуживающего персонала, и в течение буквально одной минуты она была кратко, но достаточно четко информирована о всех безобразиях, которые успел вытворить ее муж, лишь только вырвавшись из-под ее заботливой опеки. Многие в экипажах знали об этой ее причуде, и всегда ждали ее появления на судне с большим нетерпением, чтоб хоть так насыпать соли под хвост вконец потерявшему нюх ТоляВане. Поэтому вместо теплых домашних пирожков, хрустящих малосольных огурчиков и запотевшей бутылочки водки (стандартный набор гостинцев, обычно приносимый женами моряков на судно!), а также очевидно в качестве альтернативы ожидаемо жарким объятьям, Анатолий Иванович с порога, и практически без предисловья, отгребал серию размашистых оплеух, тут же переходивших в нещадное драньё волос намертво вцепившейся ему в шевелюру обезумевшей от душившей ее ярости супруги. Неиссякаемый словесный поток далеко не литературных выражений разъярённой, словно фурия, соскучившейся за долгие месяцы разлуки дражайшей половины, служил верным подтверждением того, что воссоединение двух любящих сердец после длительного расставания удалось на славу! Хоть двери его каюты и были закрыты, но душераздирающий визг, истошный рёв, звон битой посуды и грохот переворачиваемой мебели отчетливо раздавался по всему судну! Практически весь экипаж, жадно прильнув ушами к переборкам прилегающих кают, с наслаждением слушал эту любовную воркотню, с восторгом внимая всем деталям разборок сей оригинальной супружеской пары. По доносившимся из каюты истерическим воплям сотворяющей возмездие, словно Богиня Немезида, разъярённой жены Анатолия Ивановича, можно было понять, что кастрация самым противоестественным образом- далеко не самое страшное, что она была готова с ним сотворить, если непрекращающиеся слухи о его многочисленных любовных похождениях будут и впредь вливаться в ее многострадальные уши, лишь только он покидает родной дом. Сполна удовлетворив свою жажду мести, и не забыв при этом стребовать от изрядно помятого ТоляВани причитающуюся ей по закону порцию супружеского долга, ревностная хранительница традиционных семейных ценностей удалилась с судна, оставив своего блудливого супруга убирать разгромленную каюту, зализывать раны, и восстанавливать изрядно пострадавший волосяной покров. Находившиеся в этот момент за переборкой в соседних каютах моряки, только что прослушавшие все стадии этой увлекательнейшей трагикомедии, тихо ликовали, энергично демонстрируя характерные жесты руками, доходчиво означавшие то, что только что сделали с Анатолием Ивановичем, и восторженно строя друг другу дикие рожи, должные показать высшую степень торжества! Эту захватывающую историю поведал в деталях дневальная, присутствовавший лично во время одного из таких визитов на судно Прямой Кишки, как за глаза звали супругу ТоляВани, за ее высокий рост и непомерную худобу. Поскольку многоопытная буфетчица по приходу в базовый порт всегда предусмотрительно отсиживалась у кого- нибудь в каюте на нижней палубе, чтоб не попасть под раздачу разьяренной Капитанши, то барские покои в эти дни приходилось убирать дневальной, которая, как, впрочем, и многие морячки того времени, была личностью неординарной, но все же на ней хотелось бы остановится поподробней. Родители нарекли ее прекрасным именем Серафима, но все знакомые звали Хиросимой. Даже после краткого общения становилось очевидно, что папа и мама в свое время здорово ввалили пиджачка, и не поняли с кем имеют дело, когда подбирали ей имя, тогда как житейская народная мудрость не ошибается никогда! То ли за свои устрашающие габариты, то ли за недоброе выражение обильно разукрашенного оспинами лица, но скорей всего все же из-за своего непредсказуемого и взбаламошного характера, прозвище Хиросима намертво закрепилось за ней с первого же дня работы в Пароходстве. Ввиду своих выдающихся внешних данных, поиск потенциального жениха даже на флоте шел из рук вон плохо, несмотря на все прилагаемые ей титанические усилия, и не приносил пока вообще никаких результатов. Что ввергало Хиросиму одновременно в ярость и уныние, окончательно превращая в классическую Мегеру! В один из вечеров она упросила повариху, к тому времени уже вовсю крутившую адюльтер с 3-м механиком, устроить им совместные посиделки с Ревизором. На коего, изнемогающая от хронического дефицита суровой мужской любви Хиросима уже давно положила свой тяжелый девичий взгляд. Нужно все же отметить, что Ревизор наш действительно был чертовски хорош собой, точеным профилем своего лица и рельефной статью спортивной фигуры порождая горячие эротические фантазии не только лишь у одной Хиросимы. Ну что ж, дело житейское, спонтанное суаре было организовано вечером в каюте у поварихи, которая ради подруги расстаралась вовсю и напекла всяких вкусностей. Хиросима в свою очередь любовно выставила на стол заветную бутылку Смирновки, которую лилейно хранила весь прошедший рейс, в надежде использовать ее, как главный козырь, лишь только ей подвернется подходящая оказия заарканить потенциального жениха. Ревизор, как любой нормальный мужик, был большой любитель хорошенько пожрать, да и выпить был совсем не дурак. К тому времени судно уже несколько месяцев как находилось в длительном рейсе, повторяющееся изо дня в день однообразное варево уже обрыдло всему экипажу, а все спиртосодержащие жидкости, включая те, что предназначались для ухода за различной судовой техникой, были давным-давно выпиты Судовой Администрацией, к числу которой, он, увы, не принадлежал. Поэтому Паша (как звали Ревизора), отнюдь не страдающий комплексами застенчивости, тут же согласился без излишних уговоров. Однако вечером, придя в каюту к третьему механику якобы для игры в карты, и улицезрев подозрительную гендерную парность приглашенных гостей, Паша к своим 30 годам обладавший богатым житейским опытом, моментально сделал абсолютно верный вывод, что пригласили его не только лишь повеселиться в приятной компании, и что за дармовую водку возможно придется выложить непомерно высокую плату. Окинув быстрым, но опытным взглядом разукрашенную и расфуфыренную в пух и прах Хиросиму, скромно потупившей очи долу, словно невеста на смотринах, Паша вспомнил старую истину о бесплатном сыре, который бывает лишь в мышеловке. Но выпить ему хотелось просто страсть как сильно, вид запотевшей бутылки хорошей водки в совокупности с разнообразной закуской, обильно грудившейся на столе, сыграл-таки свою решающую роль, и скрепя сердце, Ревизор решил все же остаться. Буквально через 20 минут после начала дружеского застолья, повариха и третий механик под каким-то явно надуманным предлогом покинули гостей, оставив Пашу наедине с изнывающей от вожделения Хиросимой. Дебелая красотка, хватив для вящего куража солидную порцию Смирновки, распалялась все больше и больше, и откровенно пожирая Ревизора горящими глазами, начала предпринимать явные попытки приблизиться к нему на ставшем вдруг почему-то очень тесном диване. Потихонечку отодвигаясь от нее к краешку, Паша опасливо наблюдал, как пышущие жаром мощные груди, выпирающие из узкой кружевной кофточки, будто подоспевшее тесто из квашни, медленно, но неотвратимо нависают над ним, грозя, словно снежная лавина, намертво похоронить под собой. Спинным мозгом чуя, что эта хитроумно задуманная комбинация вот-вот должна вступить в свою заключительную фазу, с тонко продуманным финалом которой он был категорически не согласен, Ревизор, почти давясь, проглотил все плюшки, по- молодецки опрокинул в себя остатки уже теплой водки, и внезапно вспомнив про оставленный включенным кипятильник, выскочил «на минутку». Ловко избежав в самый последний момент могучих обьятий страстно возжелавшей его Хиросимы, ушлый Паша по-быстрому скатился по трапу палубой ниже, и осторожно постучал условным стуком в каюту судовой докторши, с которой они вовсю крутили шуры-муры уже вторую неделю. Будучи впущенным внутрь уютного любовного гнездышка, Ревизор надежно запер за собой дверь, отключил телефон, и с ходу мастерски занырнул в койку прямо в обьятья полусонной докторины. После чего они с энтузиазмом занялись с ней именно тем, что ежевечерне практиковали вот уже на протяжении последних нескольких дней перед его ночной вахтой. Можно лишь догадываться, что творилось в душе коварно обманутой и бессердечно отвергнутой Хиросимы, хотя это и так было предельно ясно даже для людей, обделенных богатой фантазией! В завершение к этой захватывающей истории, пред которой блекнет и выглядит всего лишь жалким комиксом пресловутая Санта- Барбара, остается только дополнить, что на следующий день, в ответ на немой вопрос 3-го механика по существу произошедшего (вернее сказать – так и не произошедшего), Паша с пафосом процитировал ему бессмертную фразу классиков отечественной литературы: «Согласие есть продукт при обоюдном непротивлении сторон!». И уже от себя, назидательно подняв вверх указательный палец, добавил, что женщина должна хоть немного походить на женщину, а не на Экскаватор! А также от души поблагодарил за вкусные плюшки и холодную водку, заверив 3 –его механика в своей полной готовности вновь поучаствовать в вечеринке, как только им вздумается еще повеселиться! Но, как ни странно, предложений принять участие в дружеских посиделках ему больше не поступало….
