Перезрелую красотку Хиросиму, отчаянная, но с треском провалившаяся попытка затащить в койку смазливого Пашу- Ревизора хоть и повергла в пучину мучительной тоски и затяжной депрессии, но тем не менее достаточно толково обучила кой- каким тонким житейским премудростям, что безусловно должно ей пригодиться в дальнейшей жизни. До толстомясой дурехи наконец то дошло, что не всегда можно слепо верить в то, что гласит народная молва, не всё то злато- что блестит, и далеко не у каждого мужчины путь к сердцу лежит через его желудок. Некоторые особо матёрые и продвинутые особи сильной половины человечества, как и подобает истинным альфа- самцам, в нужный момент вполне способны перестроить внутренние силы своего организма и базис моральных принципов таким образом, чтоб путь этот, как изначально и было заложено природой, заканчивался непосредственно в прямой кишке, а уж сердце тут абсолютно не причем.
По сию пору ТоляВаня искренне полагает, что в общем и целом, в этой феерической истории он являлся наиболее потерпевшей стороной, фактически- жертвой обстоятельств, и долго еще в общении с приятелями изобижено изображал из себя пострадавшего, жалуясь на несправедливую Фата- Моргану. Во время последней встречи с однокашниками он вальяжно разглагольствовал, что мол, жизнь одна, молодость прошла, здоровье уже не то, жене он нужен не будет, как только вырастут дети, поэтому нужно брать все, что идет в руки, не раздумывая. Та последняя встреча состоялась в «Голубой Устрице», а точнее- в недавно открытом Городском Клубе Моряков, по меркам того времени считавшимся весьма респектабельным заведением на фоне тотального дефицита, в том числе и в сфере предоставления ресторанных услуг трудящимся. Но, нужно отметить, что пускали туда лишь по служебным удостоверениям исключительно работников Мореходных Компаний, поэтому кроме одиноких моряков, коротающих время в выдавшихся увольнениях на берег, там в основном-то никого и не было. Понятное дело, это не очень нравилось самим морякам, которые не имели возможности привести с собой своих мимолетных избранниц, чтоб поразить их размахом щедрой морской души после длительных рейсов. Именно поэтому, среди посетителей этого, в общем-то довольно уютного заведения, практически никогда нельзя было заметить представительниц прекрасного пола, ввиду чего оно тут- же стало именоваться «Голубой Устрицей», в подражание одноименному бару для лиц нетрадиционной ориентации из популярной в те времена комедии «Полицейская Академия». Слова Анатолия Ивановича, увы, оказались пророческими для него самого. Жена ушла от него, как только дети закончили учиться и встали на ноги, оба сына категорически отказываются с ним общаться; детские стрессы от постоянных семейных скандалов развили у них к нему стойкую, и не проходящую ненависть. Наняв хорошего адвоката, и воспользовавшись его отсутствием, пока он был в очередном длительном заплыве, супруга отсудила у него всю имеющуюся жилплощадь, нажитую за время совместной жизни, оставив лишь крохотный, необработанный земельный участок, находящийся у черта на куличиках, оборудованный полуразрушенной строительной будкой, в которой уютно мог бы жить разве что дворовой Джульбарс. Из Пароходства его в конце концов ушли без особого шума, устав от его непрерывных конфликтов с экипажами и ввиду отвратительного знания английского языка, без которого в нынешние времена Капитану просто нечего делать на флоте. Сейчас Анатолий Иванович, уже находясь в более, чем преклонном возрасте, страдая множеством разнообразных хронических болячек, за смехотворную зарплату продолжает работать на древнем плавучем металлоломе, в какой-то занюханной полукриминальной Компании, с экипажами наполовину состоящих из спившихся бомжей и экс-уголовников. Его бывшие подчиненные, над которыми он в свое время столь сладострастно измывался, при встрече обходят его десятой дорогой. Но, если все-же общепринятого рукопожатия не удается избежать, чтоб не выйти за рамки элементарного приличия, то сразу после этого спешат вытереть руки, испытывая при этом остро-гадливое чувство сродни тому, когда случайно в темноте ладонью на перилах влезешь в чью-то застарелую холодную соплю. Те же из них, кто сейчас работает в береговых Административных службах, когда волею случая пересекаются с ним по служебным делам, то не упускают возможности, чтоб не доставить ему порцию неприятностей по малейшему поводу, благо, школу в свое время прошли отменную, а уж какой знатный был преподаватель! Одним словом, на старости лет оказался он у разбитого корыта, хотя, с другой стороны, что посеешь, то и пожнешь……
