– Ах вот как?! – Мария подбежала к ограждению на Иоановском равелине. – Может и мне прыгнуть?
Она была очень хороша в этот момент. Сегодня у нее были длинные развивающиеся волосы, платье в стиле ампир и шубка. Она изо всех сил напоминала жену декабриста.
Но Артем перевел взгляд с Марии на Троицкий мост, потом посмотрел на шпиль собора и побрел к месту спуска. За его спиной раздался всплеск воды.
– Там внизу пляж, Мария. – сказал он не оборачиваясь. – Ты бы не долетела до воды. Хотя…
И он стал медленно спускаться. Колено сегодня болело особенно сильно.
Какое-то время Мария не появлялась, но природа, как известно не терпит пустоты и прекрасную, наполненную редким для Питера солнца, пустоту без мыслей и страхов, заполнил резкий и нервный звонок телефона.
– Артем Александрович, здравствуйте! – раздался в трубке знакомый голос. Голос был вежлив, приветлив и даже радостно взволнован, но это не могло обмануть, человек звонил с погаными новостями. – Это Виктор Тимофеевич вас беспокоит…
– Алло, Витя, тебя плохо слышно.
Ещё бы не плохо, если Артем держал трубку в метре от уха. Так не хотелось подносить к лицу эту маленькую приблуду наполненную тоннами дерьма, которую из этой трубки льют ему то в уши, а то за шиворот.
– Виктор Тимофеевич, я сегодня выезжаю и буду в Петербурге завтра в девять утра. Встречать меня не обязательно, ключи у меня есть. – Артем на секунду задумался и добавил. – Витя, вообще не слышно ничего. До завтра! Прости я на съемках, отключаюсь. Из поезда напишу.
И Артем нажал отбой. После этого он совсем отключил телефон. Он уже догадывался зачем звонил Виктор Тимофеевич. Даже не догадывался, а точно знал: произошли очередные изменения в графике съемок и его просят не приезжать. Он почувствовал себя надувной игрушкой, у которой вытащили затычку и выпустили воздух. Ноги перестали его держать, и он опустился на корточки прислонив спину к ограде Шереметьевского дворца.
– Вам плохо, мужчина? – спросила милая девушка с большой папкой для рисунков через плечо.
– Да. – ответил Артем. – Очень.
И девушка поспешила уйти. Не оглядываясь, не прибавляя шага она просто шла по набережной Фонтанки.
Зачем она спрашивала? Артем этого так и не понял. Может её испугал его тон или внешний вид? Или глаза? А может она просто хотела уточнить. Может это такие правила игры: ты подозреваешь, что кому-то плохо и должен подтвердить или опровергнуть эту догадку. Чтобы наверняка, чтобы быть уверенным. Да и чем она могла помочь? У нее бы не хватило сил даже поднять его. Впрочем, если он не способен сам подняться, то плохо его дело… Артем напрягся и, хватаясь за прутья ограды дворца, заставил себя встать. Он может встать, он может идти, он просто не знает куда. Пока не знает.
