Через какое — то время меня вместе с мамой выписали, и мы поехали домой. Я снова сидела безучастной ко всему и родители сдались.
— Иван, что делать? — спросила мама однажды у отца. — Она опять постоянно смотрит в одну точку. Я боюсь за Нату.
— Она никакая, Марина! Зови парня. Нам нужно спасать дочь. Нет, я сам к ним пойду. Дочь дороже. Мы обидели его и даже спасибо не сказали, — ответил маме отец.
Я почувствовала его приближение. Мои глаза сами невольно поднялись вверх и встретились с синими, цвета чистого неба, глазами.
— Ната, это я. Ты слышишь меня? — услышала я его голос. — Ната, всё будет хорошо.
Я запрыгнула к нему и повисла на его сильных руках, плача во весь голос.
— Почему, почему ты не шёл? Они хотели меня убить? Почему? Ты звал меня. Я бежала к тебе, а тебя не было. Ты же сам сказал: "Натка, не уходи! Не бросай меня! Зачем я тогда осталась, если тебя рядом нет? Не уходи теперь, пожалуйста. Я очень боюсь снова оказаться в той глубине. В следующий раз тебя не будет рядом. Я умру.
Мама пыталась меня отодрать от груди Саши, но я вцепилась в него мёртвой хваткой и не хотела его отпускать.
— Неэээээт, — кричала я резаным голосом. — Саша, не отпускай, — и он в этот раз не отпустил меня, держа крепко на руках.
Я не знала тогда, что мои родители извинились перед Сашей и поблагодарили его за моё спасение, попросив его попытаться поговорить со мной, не очень надеясь на то, что он поможет мне выйти из затяжного стресса. Но попытка помогла. После моего отчаянного крика больше никто и не пытался разлучить меня с Сашей. Он нежно держал меня на руках и тихо со мной о чём — то разговаривал. Для меня же в этот миг было важнее слышать его голос, помогавшему мне выйти из чёрного мрака теней. С того самого дня я начала медленно оживать, потому что рядом был Саша. Только тогда, когда я впервые увидела Сашу после несчастного случая, родители даже попросили его остаться и переночевать со мной, потому что мне не хотелось его отпускать. Так мы с Сашей и провели свою первую совместную ночь вместе. Я лежала на своей кровати, прижатая к его телу, и не хотела засыпать, боясь того, что Саша может уйти.
— Спи, малыш, я не уйду. Спи, Натка, спи, сорванец! — слышала я Сашкин голос и прижималась к нему своим телом ещё крепче.
— Пожалуйста, не уходи.
Мои дела пошли на поправку. вначале я устраивала родителям жуткие истерики, когда Сашка отправлялся в школу, потому что его родители согласились на то, чтобы он пожил с нами какое — то время. Ему приходилось вначале спать со мной, так как я не хотела с ним расставаться. Через недели две мой сон нормализовался, и я смогла уже спать одна в своей комнате. Кошмары отступили. Стала чем — то интересоваться и на моих устах даже появилась улыбка. Родители не знали, как им отблагодарить Сашу за моё выздоровление. И постоянно говорили ему спасибо. Кое — как до меня дошло, что Сашке нужно учиться и уже без всяких истерик я разрешала родителям отпустить его в школу. Врачи — психиатры отмечали, что в моём лечении наметился прогресс. А тот врач, что дал моей матери дельный совет, добавил; "Не волнуйтесь, Марина! С вашей дочерью всё будет хорошо". Месяца через три я пришла в себя, а Саша вернулся к родителям. Прежней на все сто процентов я уже не стала, но что — то от сорванца во мне всё — таки проснулось. Я снова отправилась осваивать заново все окрестные деревья, лазила по всем закоулкам и била от всей души пацанов, что были чуть старше и помладше меня. Что же стало во мне новым? Я стала более задумчивой, стала много времени проводить с Сашкой, ещё больше, чем раньше. Но к воде на реке я не могла подойти. Во мне жил жуткий страх, потому что там на глубине были те самые тени, так желавшие меня убить. Так постепенно я приходила в себя и почти смогла восстановиться. Через год меня отдали в школу, где я продолжила устраивать свои военные баталии, так как жутко обожала бить всех мальчишек, которые кого — то обижали. Однажды один мой одноклассник принёс в класс беззащитного котёнка, которого он держал за хвост и хотел его покрутить его вокруг своей головы. Котёнок жалобно мяукал и просил защиты.
