Затем они направлялись к вождю Акомоло, пожимали тому руку, приветствовали и переходили к столику для напитков. Несколько стюардов сновали в толпе с подносами, уставленными бутылками шотландского виски, и раздавали их всем, кто протягивал руку. Я заметил, как кое-кто из гостей засовывал бутылки в складки одежды.
— Хотите выпить? — спросил Дженаро.
— Шотландское с водой, если нетрудно, — попросил Шартелль.
Его выбор полностью совпал с моим. Дженаро остановил проходящего официанта и попросил принести три шотландского с водой. Тот приволок три бутылки виски и три стакана воды. Дженаро вздохнул, поставил две бутылки на комод, открыл третью и разлил виски по стаканам.
— Для непьющего человека Лидер ежемесячно расходует на спиртное невероятные суммы, — заметил он. — Но именно этого от него и ждут — подношений, чаевых, взятки. Они оскорбятся, ничего не получив.
Сначала нам представили министра сельского хозяйства, затем — министра общественных работ. За министром транспорта последовал министр торговли и коммерции, которого сменили министр внутренних дел и министр здравоохранения. У каждого из них находилась колкая шпилька для Дженаро и теплое слово приветствия для нас с Шартеллем. В их вежливости чувствовалась некоторая робость, а может, и подозрительность. Затем они отходили, чтобы поговорить между собой.
— Некоторые руководят своими министерствами, некоторые — нет, — пояснил Дженаро. — Все мы, даже я, зависим от постоянных секретарей. Эти посты, за редким исключением, занимают англичане. Они чертовски хорошо знают свое дело, но должны уехать после того, как мы обретем независимость. Кто-то уедет сразу, другие — через пару месяцев, пока будет идти альбертизация государственного аппарата.
Нам представили и менее важных вождей и чиновников. Шартелль лучился доброжелательностью. Я вежливо улыбался. Были тут и прихлебатели, и лизоблюды, и «шестерки», роящиеся вокруг любого политического лидера и иногда, что самое удивительное, оказывающиеся весьма полезными. В Штатах, естественно, они слонялись бы у здания окружного суда.
— Что произойдет после ухода англичан? — спросил Шартелль.
— Они готовят себе замену и готовят с душой. Разумеется, англичане получат компенсацию.
— Как это? — спросил я.
— Им выплатят компенсационные суммы за то, что их карьера будет прервана, — Дженаро представил нам еще двух альбертийцев. — К примеру, вы — умный молодой человек двадцати одного или двадцати двух лет, демобилизовавшийся из армии после окончания Второй мировой войны, вы успели получить образование и желаете поехать в Альбертию, чтобы поступить там на службу. Вас оставляют в министерстве на очень низкой должности или отправляют в отдаленный район, где вы оседаете, как вам кажется, навсегда. Но вы продвигаетесь по ступенькам карьеры и к тридцати пяти или тридцати шести годам становитесь уже заместителем постоянного секретаря, но тут вам заявляют, что дальнейший путь закрыт. А может, вам сорок или сорок пять, или даже пятьдесят, во всяком случае до пенсии еще далеко. Так что же вам делать, возвращаться в Лондон и регистрироваться на бирже труда?
