— Если мне это будет стоить два шиллинга в день, я готов.
Бетонный мост с четырьмя полосами движения широкой дугой изгибался над оконечностью вдающейся в материк бухты. Большие сухогрузы спокойно проплывали под ним к пристаням и обратно. Пешеходы и велосипедисты пользовались специальной дорожкой с левой стороны моста. Мы проехали мимо женщины с привязанным на спине ребенком. Она несла на голове три деревянных бруса длиной по десять футов каждый. Ребенок спал. Во всяком случае, не плакал.
— Она может носить их часами, — пояснил Даунер. — На расстояния в десять, а то и пятнадцать миль. Выходит из дома на рассвете. Ее муж рубит лес и обтесывает брусья. Они доставляют их в город и получают несколько шиллингов.
С моста мы съехали на бульвар Королевы — широкую магистраль с двухсторонним движением и разделительной зоной посередине в виде полоски ухоженной зеленой травы. Вдоль бульвара выстроились особняки, отделенные от дороги просторными лужайками с цветочными клумбами и декоративными кустарниками. Двое мужчин подстригали мачете одну из лужаек.
— Что они делают? — спросил Шартелль.
— Подстригают лужок.
— Мачете?
— Косилка стоит десять фунтов. А они работают целый день за четыре шиллинга.
— Лужайка ведь не меньше акра.
Даунер пожал плечами.
— Зато снижается уровень безработицы.
Жилые кварталы уступили место деловому району. Белые кубы из стекла и бетона в десять, двенадцать, а то и в пятнадцать этажей тянулись к африканскому небу. Мелькнула вывеска «Бэнк оф Америка».
— Эти ребята своего не упустят, — пробурчал Шартелль.
— Деньги есть деньги, — философски заметил Даунер.
Уильям свернул на подъездную дорожку к отелю «Принц Альберт». Сложенный из бетонных панелей, он едва ли получил бы приз на архитектурном конкурсе.
Уильям остался в машине. Улыбающийся ливанец записал наши фамилии в книгу и протянул ключи от номера. По его знаку коридорные подхватили наши чемоданы и понесли к лифту. Наличие автоматической системы управления не мешало присутствию лифтера в кабине каждого лифта. Я решил, что эта мера также способствовала снижению безработицы. Агентство сняло для меня и Шартелля по двухкомнатному номеру. Даунер последовал за мной.
Кондиционер работал на полную мощь, и Даунер, похоже, замерз в пропитанном потом костюме.
— Ты присматривай за Шартеллем, Пит, — посоветовал он.
— С какой стати? Парадом командует он. Я у него на побегушках.
— Он не понимает этих людей. Не то, что ты или я.
— Я их тоже не понимаю.
