— Вот тебе раз! Как же это так получается, все годы жили по вашей команде, и—вдруг?
— А чего же командовать! Это не парад — доверяем. Вы вот лучше, Петр Егорович, скажите, созрела ли земля?
— Да ведь для кого как, — неопределенно ответил он и нехотя кивнул головой в сторону Заречья: — Угоры-то за Лудой ровно солью посыпаны. А время уходит, сеять надо, сеять, — и, заспешив, уехал.
Вернувшись домой, Дружинин достал из стола записки одного старожила об урожаях и, заглянув в них, снова задумался над цифрами.
Это были интересные цифры. Разные годы — разные результаты, друг на друга не похожие. Одни годы были урожайные, другие проходили незаметно, середнячками: случа
лось, выпадали и такие, что колхозники еле-еле собирали семена.
Только один колхоз в Верходворье держался особняком—«Организатор». Каким бы ни выпадало лето, а урожаи здесь всегда были отменные, устойчивые. Дружинин не сомневался, что и в этом году у Петра Щелканова на полях вырастет хлеб. А вырастет ли в других колхозах, он не был уверен.
Встретился вот с ним Щелканов, сказал, что нужно умеючи выбирать время для сева, знать, когда земля просыпается от зимней спячки. Но когда она оживает, не сказал, только повздыхал — дескать, и сеять-то верходворцы не умеют: вместо недели сеют месяц, а то и полтора. Где уж тут выбирать эти редкостные удачливые деньки! А ведь прав он, пора и выбирать эти деньки. Раньше, бывало, мужики и без машин успевали посеять за неделю, самое большое — за полторы, а теперь у нас в руках такая техника…
На другой день Дружинин позвонил в «Организатор» и, узнав, что Щелканов не сеет и сеять вроде не собирается, немало удивился: что же такое задумал старик? Он тотчас же позвонил Вере Михайловне и рассказал о своей встрече с Щелкановым, о том, как тот, вздыхая, сетовал на позднюю весну, что пора бы сеять, а на деле — ив поле не выезжает.
— Это он только так говорит, а сам другое думает, — ответила Селезнева. — Заморозков боится, но учти — не зевает он, все трактора, наверное, бросил на культивацию. Подготовит почву, задержит влагу, а потом за неделю и выскочит…
«Ох и хитер же ты, Петр Егорович», — повесив трубку, подумал Дружинин.
Взяв карандаш, он снова прикинул, сколько в колхозах тракторных сеялок, сколько конных. И опять по подсчетам выходило, что если каждая сеялка будет работать по двадцать часов в сутки, то все колхозы отсеются за семь дней.
Но Дружинин знал и другое: здешние трактористы не очень-то любят работать по ночам. Как ни старался Волнухин в прошлом году наладить двухсменную работу тракторов во время сева, так и не смог.
