Его взгляд снова упал на меч.
– Причуды варпа?
Меч хранил молчание.
– Если я возьму тебя с собой – ты покажешь мне путь? – спросил он, ожидая в ответ тишины. Самое странное – Скраивок знал, что меч его слышит.
Он так и не осмелился взять его в руки. Лишь один раз он обхватил его эфес – когда попытался уничтожить его впервые. Он все еще чувствовал чуждый след на своей ладони – несмотря на то, что в тот момент она была в перчатке, – как будто он испачкался в масле, которое невозможно отмыть. Не болезненное, но определенно неприятное ощущение.
С тех пор, когда он спал, ему снилось, как эта зараза расползается от руки к его сердцам.
До этой ошибки он избегал прикасаться к мечу сам, и даже подарил его своему палачу Келленкиру, чтобы избавиться от него. По всей видимости, меч хотел не этого, и снова вернулся к Скраивоку. На «Сумраке» он пытался снова отдать его другому воину, выбросить его в трюм, расплавить в горне кузницы, сжечь в плазменном поле и, совсем недавно – выкинуть в шлюз.
И каждый раз меч возвращался. Меч желал его.
Скраивок, колеблясь, протянул к нему руку и отдернул обратно. Взять его по своей воле – значит, заключить нерасторжимый договор. Он представлял это также ясно, как если бы ему об этом сказали прямым текстом.
Но, с другой стороны, это шанс выбраться из лабиринта и прийти к истинному величию. Он смог бы объединить остатки Восьмого легиона, привести их к Терре и плюнуть Императору в его бесстыжие глаза за равнодушие и бессердечность.
Но какой ценой? Либо смерть, или проклятье.
Он мысленно одернул себя за веру в глупые предрассудки. Теперь они уже слишком далеко ушли от Имперской Истины.
Выбора нет. Он быстро потянулся за мечом, пока сомнения не захватили его с новой силой. По привычке он взял его за ножны, как обычно, но в этот раз – расстегнул ремень и опоясался им.
Затем он обнажил клинок.
Руку начало покалывать. Ощущение скверны вернулось к нему с новой силой, и в этот раз с ней на его спину опустился груз – бестелесный как воздух, но ощутимый. На краю сознания он ощутил чувство торжества, но не своего, а чьего-то еще.
Вот оно, подумал он. Начало чего-то нечестивого.
И это стало последней мыслью, принадлежавшей лишь ему.
– Покажи мне путь, – сказал он мечу.
И Скраивок покинул комнату во второй и последний раз.
Поворот за поворотом он шел по лабиринту. В этот раз они не вернулись в первую комнату. Он обнаружил, что целые секции лабиринта были заполнены лазерными сетками, огнеметными точками, бездонными ямами, спрятанными в полу шипами и свисающими с потолка лезвиями-маятниками. За секунду до активации очередной смертельной ловушки меч начинал дрожать в его руке и каким-то образом делился знаниями, откуда ждать опасности и как идти, чтобы ее избежать.
