— И что будем делать?
— Есть идея. Я сейчас его распилю пополам, а после, оттащим труп в овраг. Думаю, что к завтрему лисы его обглодают.
— А вторую половину? — не понял братец.
— Туда же! — удивился Григорий. Я его пилить пополам хочу, чтобы не целиком тащить.
— А… Кстати лапы отпили.
— Что? — удивился Григорий. — Ах да! Забыл! Компромат.
Действительно. Лапы со здоровенными когтищами выдавали в трупе именно хищника, а не травоядное.
Ещё через час, когда куски тигра благополучно упокоились на дне оврага и были присыпаны для надёжности (лисы всё равно откопают, но не скоро), братья скатали залитый кровью брезент как могли затёрли, засыпали следы крови на поляне и отбыли домой. С чувством хорошо выполненной работы.
Каждый чувствовал, себя чем-то довольным.
Григорий тем, что «затрофеил» невиданное никем из охотников животное.
Василий, что разобрался, наконец, как «листать» Миры.
* * *
На новые испытания выбрались лишь через две недели.
Все эти недели были довольно плотно заполнены беготнёй. Василий бегал «по инстанциям» выясняя, можно ли «прихватизировать кусочек леса». А Григорий возился со шкурой и головой смилодона.
Первый выяснил, что «денег надо очень много», а второй повесил на стену цельную шкуру.
Вонь, говорят, от этого процесса, разносилась по всему дачному посёлку. Но оно и понятно. Не шкурку лисы дубить пришлось, а вот такую…
К тому же Григорий был приверженцем «классического» способа, т. е. того, которым пользовались деды и прадеды. Так что много ив потеряли по здоровенному шмату коры, а бочки, в которых все «реагенты» вываривались и, далее, вымачивалась, дубилась шкура, смердели со страшной силой.
Последним штрихом было прикрепление к голове шкуры специальным образом обработанного черепа с клыками. В общем, получилось здорово, но как говорил после этого Григорий, «Ге-емо-ор!!!».
Что характерно — у смилодона хвост короткий. Поэтому, каждый, кто посещал братьев, задавал стандартную пару вопросов: «А куда бОльшая часть хвоста делась?» и «Где достали череп ископаемого?».
Ясное дело, на оба у Григория были заготовлены соответствующие «истории».
Так что каждый получал то, что ожидал. Одни — завиральную историю на уши (которой они искренне верили, так как — вот шкура и череп!), а Григорий — гордость от обладания трофеем которым не грех похвастаться. Единственно что он не говорил, так это то, что убил зверюгу собственноручно. Только это доставляло ему некоторые неудобства. Хотелось похвастаться и этим. А так у него было «объяснение»:
