— Да, пап, говори.
— Коротко по ситуации. Я жив, как видишь, здоров и на свободе. Не мог ничего сообщить раньше, такая селяви, как говорится, — отчим хмыкнул. — В общем, все это время я, можно сказать, был на задании, полиция в курсе. Позвонить не мог, написать тоже. Сейчас все под контролем, насколько это возможно. Главного фигуранта взяли в Германии, везут в Москву. Но есть одно «но»: пара его шестерок еще на свободе. Думаю, будут давить на тех, кто может дать показания. До меня они не доберутся, а вот вы… Полине я позвонил, но она в безопасности…
— Угу, еще позавчера в Италию свалила, — подтвердил Глеб. — Утром сообщение получил.
— Да. Дед забрал Лешку и уехал. Мишу я тоже предупредил. А ты… — отчим помедлил, — ведь вы с Катей учитесь вместе, в одном вузе, да? Дядя Миша сказал…
— Мы вместе, да, — торопливо заговорил Глеб.
Сколько раз он представлял себе этот момент объяснения и даже пытался предугадать реакцию Антона. Ведь Глеб ему, как сын, это понятно. Но Катя… она толком дочерью побыть не успела. Получается, не должен Антон смотреть на них с Катей как на своих детей.
Отчим помолчал, а потом спросил, с осторожностью, как показалось Глебу:
— Насколько вместе?
— Совсем, — выдохнул Глеб. — Мы любим друг друга. Уже давно. Еще со школы.
Еще одна мучительная пауза. Антон словно забыл, что минуту назад просил свести разговор к строгому обмену необходимой информацией.
— Дядя Миша начал мне рассказывать о твоем визите к ним, и я понял, что он знает о вас с Катей больше, чем я. Меня это, честно говоря… озадачило.
— Ты не против?
Сердце у Глеба колотилось, на лбу выступил пот.
— Даже если я был бы против, это что-то решило бы?
— Нет, — признался Глеб. А мысленно договорил: «но усложнило бы».
— Тогда мне нужно это… принять. Но дядя Миша говорил, вы поругались, сильно.
— Мы помирились. Поговорили, во всем разобрались и помирились. Антон… понимаешь, я очень сильно люблю Катю. Мне никто другой не нужен, только она. Я о ней позабочусь. Если нужно, увезу прямо сейчас, спрячу.
— Защитник. Ты вырос, Глеб… — отчим беззлобно хмыкнул, а потом, уже серьезно, продолжил: — Я тебе доверяю. Ты, если нужно, всегда голову на плечах сохраняешь. Поэтому и звоню тебе, а не Кате. Она упрямая и учиться старается на отлично, не пропускать занятия, я прав?
— Не без этого, — от облегчения Глеб даже хохотнул.
— Кушает как?
