— Да. Продюсер забирает Сена в тик-ток хаус. Знаешь, что это такое?
— Слышала.
Кто-то рассказывал Кате, что молодежь, ведущая трансляции в популярном приложении тик-ток, объединяется в некое подобие коммун. Раскрутившиеся блогеры, большинство из которых тинейджеры, зарабатывают немалые деньги и предпочитают большую часть времени посвящать «работе» в обществе себе подобных, не отвлекаясь на «реал» Они снимают квартиры или дома, набивают их дорогой видеотехникой и заказывают доставку еды.
Яна сообщила, что Ёж снял дом для «Сёклз» в пригороде Каратова. Группу ждет большой проект в «тик-ток» и популярных соцсетях: ежедневные видео, онлайн концерты, реалити шоу повседневной жизни кумиров. Это модно. Это то, что реально работает в эпоху избалованной аудитории. Если за это время Сен придет в норму, продюсер оставит его в группе. В доме он будет под постоянным присмотром.
— И ты там будешь жить? — заинтригованно спросила Катя.
— Да, — кивнула Яна, — за еду и небольшую плату. Буду готовить для пацанов, убирать, стирать. И Сен всегда будет рядом.
— А универ?
— Придется по два часа ездить каждый день туда и обратно, но я справлюсь. Бывали времена и похуже, — Яна криво улыбнулась.
… Проснувшись утром, Катя увидела, что кровать соседки пуста, а с полок и из шкафа исчезли все личные вещи. Дарьяна уехала. Забавно получилось: когда Катя вселялась, Яна с ней не поздоровалась, а теперь не попрощалась, ушла по-английски. Но вопреки чувству сожаления и некоторой нотке вины в душе, Катя ощутила облегчение.
Комната, без всех этих жутких постеров и коллекции черепов, теперь казалась совсем другой. Исчезла эта, как Яна сама любила выражаться, криповость.
Катя с удовольствием выпила чая с бутербродами. Глядя на дождь за окном, она радовалась плохой погоде. Осень. В Катиной жизни время с сентября по ноябрь почему-то всегда были самыми спокойными и стабильными.
Мысли ее переключились на Глеба. Фразу за фразой она вспоминала их вчерашнее объяснение, бурное со стороны Глеба, но не с ее стороны. Возможно, Глеб подумал, что она превратилась в ледышку, но это не так. Если он еще помнит ее склонность к сдержанности, он обязательно поймет. Он ведь помнит, да?
Катя воспроизводила в памяти все его слова, быструю смену выражений лица, сопровождавшую его признания, интонацию, тембр голоса — всё это будто бы впечаталось в память.
Может, она слишком слаба? Может, потеряла остатки гордости? Вот так, сразу, всё простила, приняла все объяснения, поверила каждому слову? Простила, приняла, поверила. Ей давно плевать на все эти условности. Она собственным примером могла бы доказать, что непрощение высушивает душу.
