Глеб шел по коридору универа, злой, как собака. Злость подогревалась неясным чувством вины. Паршиво. Все паршиво. Нужно было на пары сегодня не ходить, остаться в общаге, выспаться, подумать. С другой стороны, он деду обещание дал, что будет учиться, по-настоящему, что не станет дедовы деньги на ветер спускать. И чего там думать, вообще? Медленно утверждаться в мысли, что он скотина? Саша, может, и не девушка-интеллектуалка, но не будь у нее искренних чувств, она бы так долго его терпеть не смогла.
Была вот Катя. Интеллектуалка. Девушка в себе. Жемчужина. Гурмин ее так называл. И не шутил. И где теперь эта редкая штучка? Кому досталась? Матвею? Максимова как-то обмолвилась, что Гурмин и Катя общались и после… того случая. Вот если бы Глеб и Катя сейчас встретились, он бы высказал ей всё, что…
Глеб бросил взгляд поверх толпы студентов, на большой перемене заполонивших переход между корпусами … и увидел Катю. Увидел и остановился, на кого-то налетев. Его толкали, а он смотрел и не верил своим глазам. Нет, это не она. Кто-то другой, похожий. Черты лица строже, прическа… пышнее, локоны приподнимаются при каждом шаге, падают на одну сторону лица, переброшенные набок. Одежда… Катя такое не носила. Свободная коричневая рубашка до середины бедра с желтыми и оранжевыми узорами, рукава подвернуты, руки смуглые… узкие джинсы. Это она.
На секунду ему показалось, что она пройдет мимо. Но она вскинула взгляд, дрогнула бровью. Остановилась, закинув на плечо сползшую лямку рюкзака, того самого, фирмы «Freshman», и сказала с легким недовольством в голосе:
— Привет, Глеб.
— Привет, — сказал он.
Или только хотел сказать?
— Катя, — а это уже точно его голос, хриплый из-за кома в горле. — Ты… как тут?
— Учусь.
— Учишься?
— Да, на первом курсе.
— Почему… на первом?
— Не поступила в прошлом году. Не получилось, — она отбросила назад волосы. Поднесла к глазам руку, повертела, словно что-то хотела увидеть.
На ее лицо упал луч света от окна. У Кати в крыле носа была крошечная сережка — маленькая речная жемчужина.
— Как ты? Как мама? Лешка… как? Николай Сергеевич?
— Все хорошо у нас, слушай…
— Рада. Ладно, у меня пара.
— Катя, Катя! — он догнал ее, придумал, о ком спросить — и обрадовался. — Антон… Антон звонил тебе?
— Нет, — она посмотрела удивленно. — Ни разу. Ни мне, ни маме. Мы ничего не знаем. А… ты?
Глеб помотал головой. Если бы он только что-нибудь знал!
— Тогда… пока.
Она ушла. Глеб мог бы еще раз ее догнать, но ее окружили какие-то ребята. И Майкл. Чуть ли не объятья распахнул. Похлопал по плечу, улыбаясь во все тридцать два. Он уезжал вроде, на какую-то конференцию в Европу. Да, объявление в холле — его лекция для первого курса о профвыборе. Как раз… Глеб кинул взгляд на свои часы… через десять минут, после большой перемены. Пойти послушать?
