Я пришел в ужас, обнаружив, что все ее следы исчезли даже из той ужасной комнаты, которую она снимала, что было легко обнаружить, поскольку квартира оказалась незапертой, ключи лежали на кухонном столе, как будто она оставила их там для хозяина жилья, которого я быстро разыскал.
Это был ворчливый белый мужчина лет шестидесяти, без ноги и с плохими манерами. Он был откровенен, но бесполезен, так как все, что он мог сказать мне, это то, что она уехала всего несколько часов назад, без лишнего шума.
Я был в растерянности и плохо справлялся с этим.
Я обнаружил, что стучу по фасаду соседнего дома братства, пока какой-то парень с похмелья не ответил, выйдя без рубашки и выглядя смущенным.
Он бросил на меня короткий взгляд, прежде чем сказать.
– Эй, чувак, мы не хотим ничего покупать. – Он попытался закрыть дверь.
Я сунул ногу внутрь, чтобы остановить его.
– Подожди, - громко сказал я.
Он только приподнял бровь и снова широко распахнул дверь.
– Что случилось?
- Я ищу девушку. Она жила в убогом дуплексе по соседству. Ее звали Ирис.
При этих словах выражение его лица оживилось.
– Эта та великолепная сексуальная блондинка? – Он присвистнул. – Она очень привлекательная, чувак.
Я закрыл глаза и сосчитал до десяти.
– Да, это она. Ты ее видел?
Он пожал плечами.
– Видел, как она вчера возвращалась домой, выглядела ужасно, но слишком торопилась, чтобы пообщаться. Ты бы видел, во что она была одета, брат. Бляяядь.
Я развернулся и ушел, потому что если бы я этого не сделал, то был практически уверен, что сейчас разукрашу какого-нибудь глупого парня из братства.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Я не сдавался.
Я продолжал искать, не спал, почти не ел, слишком поглощенный ее поисками.
Я делал это в течение нескольких дней, но все безрезультатно.
Внутри каждого мужчины жил придурок, и у этого придурка была сильная доза «мне наплевать». Я искренне в это верил. Я написал несколько мужских персонажей, основанных на этих простых принципах. Я думал, что это было довольно неопровержимо.
Даже когда я застал свою жену после двадцати лет брака с другим мужчиной в моем собственном доме, за моим возмущением довольно быстро последовало: «Ну и черт с ней, мне же лучше».
В то время как придурок внутри меня был явно жив и здоров, все его дозы «мне наплевать» явно выветрились.
Меня это не волновало.
Я хотел вернуть свое эмоциональное оцепенение. Сильно.
Вместо этого я чувствовал. Я скучал. Я жаждал. Я тосковал.
Но не имело значения, что я чувствовал и как страдал.
