Мэри Энн Сейлорс. Благодарит всевышнего, который создал овсяную кашу.
Первый голос. Мистер Пуф...
Мистер Пуф. Глубоко задумался, жонглируя омлетом.
Первый голос. Миссис Пуф...
Миссис Пуф. Ругается, что он высыпал всю солонку.
Первый голос. Вилли Нилли, почтальон...
Вилли Нилли. Осиливает последний черпак черного солоноватого чая и громко кудахчет, дразня кур, которые бьются в конвульсиях и плачут о смоченных в чае кусочках хлеба.
Первый голос. Миссис Вилли Нилли...
Миссис Вилли Нилли. Наполненная чаем до своего второго подбородка, высится и клокочет над собранием чайников на шипящих конфорках, всегда готовая выпустить пар из мешка с почтой.
Первый голос. Преподобный Эли Дженкинс...
Преп. Эли Дженкинс. Находит рифму и макает перо в какао.
Первый голос. Лорд Кат-Глас в своей тикающей кухне...
Лорд Кат-Глас. Перебегает от одних часов к другим, со связкой ключей в одной руке, с рыбьей головой в другой.
Первый голос. Капитан Кэт в своем камбузе...
Капитан Кэт. Слепой, но не утративший вкусовых ощущений, смакует мелкую соленую рыбешку.
Первый голос. Мистер и миссис Черри Оуэн в своей комнате на Донки-стрит, которая в одно и то же время является спальней, гостиной, кухней и ванной, садятся за остатки вчерашнего ужина из вареных нечищенных луковиц и картофельного супа, шкурки копченой грудинки, зеленого лука и костей.
Миссис Черри Оуэн. Видишь пятно на стене рядом с портретом тетушки Блоссом? Это твоя работа.
Черри Оуэн довольно смеется.
Ты промахнулся лишь на дюйм.
Черри Оуэн. Я всегда промахивался по тетушке Блоссом.
Миссис Черри Оуэн. Ты помнишь, что было прошлой ночью? Тебя качало, мой мальчик, как пьяного дьячка, когда ты вошел с большим ведром, набитым рыбой, и корзиной, полной крепкого портера. Ты посмотрел на меня и сказал: "Всевышний явился!" Ты сказал так, потом перешагнул через ведро, шатаясь и чертыхаясь, и на пол посыпались угри и бутылки.
Черри Оуэн. Я не поранился?
Миссис Черри Оуэн. Потом ты стащил с себя брюки и сказал: "Кто хочет драться?" Ах ты, старая обезьяна.
Черри Оуэн. Поцелуй меня.
Миссис Черри Оуэн. Потом ты пропел "Хлеб наш небесный", сначала тенором, затем басом.
Черри Оуэн. Я всегда пою "Хлеб наш небесный".
Миссис Черри Оуэн. Потом ты плясал на столе.
Черри Оуэн. В самом деле?
Миссис Черри Оуэн. Потом свалился, как мертвый.
Черри Оуэн. А что потом?
Миссис Черри Оуэн. Потом ты плакал, как ребенок, и говорил, что ты бедный пьяный сирота, которому некуда идти, кроме как в могилу.
