Внезапно послышались шаги.
– Папа, подойди сюда, пожалуйста. Глянь…
Адвокат заслышал девичий голос.
– Что, дочка? – ответил ей мужчина.
Геннадий Петрович, рассматривая старые журналы и художественные брошюры, покрытые едва прозрачной пылью, на полке книжного шкафа, хотел взять один из них. Журнал «Огонек» за 1976 год привлек его тем, что на нем сквозь пелену пыли угадывалось знакомое лицо, но кто был изображен на нем, рассмотреть не успел, его окликнула Наташа. Обогнув печь с рисунком, мужчина зашел в соседнюю большую комнату.
А Павел сквозь невидимую прозрачную пелену отчаянно пытался привлечь к себе внимание, едва уловимые черты Наташеньки, словно ударяясь о неведомую преграду, ее голос полностью исчезли в предбаннике дома, куда она направилась с отцом, и скрип двери дома окончательно заглушил голоса обоих людей.
Бывшая подруга Котрандашева Элла Береза сидела за компьютерным столом, стрекоча клавиатурой, выводя на мониторе текст реферата. Она готовилась к сдаче последней сессии «Отчет по бухгалтерской ведомости» какого-то производства, взятого из воздуха. Ее отвлек звонок.
– Привет, Елка, дома сидишь? – на пороге ее комнаты стояла подруга Эллы.
В этот солнечный день у Юлии было хорошее настроение, у нее недавно прошел юбилей, и она решила показаться у своей подруги, к тому же у нее появился новый окрас волос. Этим новомодным введением ей тоже хотелось похвастаться.
– Ну, ты че, мать. Точно… Все? Уже едешь? – снимая туфли и запихивая маленькие ножки в мохнатые тапочки, спросила она о предстоящей поездке Эллы.
– Не понимаю, Элл, и на кой тебе сдалась эта Европа. Там сейчас, наверное, духота терроры всякие, наводнения. Телик-то смотришь? Ваще не понимаю. Можно предположить, что природа сама взбунтовалась против людей, – сказала Юлия.
– Чаю хочешь? – не реагируя на наигранное возмущение подруги, Элла предложила пройти на кухню.
– Так что же, а? – последовала за ней Юлия.
– Так… – Элла бросила пакетики чая в обе кружки, – знакомый там один у меня.
– Где, во Франции? Ни фига, слушай, а может, он живет на самих Елисеевских полях? А, подруга…
– На Елисейских… – по-прежнему без интереса продолжала отвечать Элла, отпив горячий напиток.
– Вот как? – изумилась та. – Ты мне, подруга, как-то об этом никогда и не говорила.
Элла безучастно пожала плечами.
– И когда едешь? – спросила Юля.
– Двадцать пятого.
– Так это же послезавтра! Фотик, камеру взяла? Смотри, не забудь приготовить аккомы для нее. А то, как в Польше… Так и не привезла ничего, ладно?
