§ 168. Художества сообразуются в своих формах со степенями жизни вещей в общей природе; искусство идеальное – со степенями духовного существа человеческого, и ежели сия внутренняя жизнь его разделена между созерцаниями, чувствованиями и деяниями, то поэт или а) изображает видения, раскрывающиеся перед умственными его очами, повествуя об них как о совершившихся событиях, – в эпопее, или б) изливается в поэтических ощущениях своего сердца – в лирике, или, наконец, в) заставляет нас быть свидетелями производимого деяния – в драме. Почему эпопея, лирика и драма суть необходимые самостоятельные формы поэзии, соответствующие пластике, музыке и сценике.
§ 169. Но как природа соразмеряет свои красоты общим целям вселенной и нуждам живых тварей, так точно и поэзия может принимать в уважение особенные виды и потребности человека и соразмерять изящное целям духовно-нравственного порядка, к которому он принадлежит всеми движениями своего духа. Произведения идеального искусства на сем пункте теряют уже безусловную свою цену и, входя в общий состав, получают значение относительных. Таковы поучительные поэмы, идиллии и сатиры. Но при многостороннем образовании человечества и при истощении всех форм жизни гений поэта-философа переливает, так оказать, самостоятельную и зависимую поэзию в новые формы, дабы из тысячи наслаждений приуготовить себе одно совершеннейшее, нераздельное. Этого и достигает он в романе. Почему полный круг его идеалов описывается, с одной стороны, эпопеей, лирикой и драмой, с другой – поучительными стихотворениями, идиллиями и сатирами, с третьей – романом.
О формах самостоятельной поэзии
§ 170. В пластической эпопее, как первоначальной и всецелой форме самостоятельной поэзии, видим господство дивных, божественных вещей в ряду естественных и человеческих. Посему в ней не только небесные и земные силы действуют совокупно, но последние при всей кажущейся их самостоятельности являются подвластными первым, умышленно или неумышленно исполняя приговор их и, следственно, обнаруживая незначительность самой свободы и проницания перед вечными законами божественного порядка.
§ 171. Но поскольку общее неизобразимо для искусства, а малозначащее и ежедневное не возбуждает участия, то эпический стихотворец избирает своим предметом интересное и, по свидетельству отдаленной истории либо оказаний, важное, решительное происшествие в жизни определенного народа или целого человечества в определенном веке. Таким образом, эпопея отнюдь не есть история героя и его подвигов, который сам вовлекается в общий интерес и действует купно со своим народом или человечеством для видов высшей воли. Но круг жизни, раскрывающийся в эпопее, конечно, имеет нужду ib средоточии, из коего разом обозреваются все явления и формы, и это-то идеальное, мнимое средоточие есть герой.
