Если бытие было бы конечно, тогда ни жизнь, ни существование в целом было бы невозможно, всё просто бы закончилось и не продолжалось бы ничего, упёрлось бы в конец. Я вас уверяю, времени и обстоятельств для этого было предостаточно, чтоб теоритически всё могло бы навсегда закончиться, но это не значит, что однажды нечто не может формально прерваться, а это в свою очередь означает, что на осознанную форму жизни возложена когнитивная миссия сохранить творчество, преуспеть в безконечности над бездушными инерциями материи, дабы постичь всеобъемлемость явления творчества, эта миссия неизбежна для каждого когнитивного сопричастия жизни, взойти ростком сквозь вечность, стать деянием этого восхождения, жизнь не может быть безцельной, жизнь не может быть напрасной. Простой человек проецирует мысли согласно своей ограниченности (прежде всего ассоциативной, когнитивной – выгодной и экономной для организма лишь в нисходящем уровне прямой потребности пищевых градиентов поведения и доминации), ущербности и уязвимости (плотской, инстинктивной – как самосохранение везде и всегда даже ценой вымирания цивилизации) – субъективный комфорт, ограничения, конечность, итоги, принципы недостаточного содержания, константы, которые очень сложно ему самому поставить под сомнение даже если опровержения очевидны в более состоятельных аргументах и критериях (поскольку это задевает его социальный статус на психоэмоциональной почве, а значит и бессознательное чувство сохранности на инстинктивном уровне). Все абстрактные ограничения склонны к подлости и пагубности, поскольку строятся на антагонизме, на агрессивных манерах, иначе способны постепенно воспринять и выстроить понимание более совершенного порядка. И это проблема, одна из основных проблем всего человечества, его организации и дальнейшей жизнедеятельности. Без решения этой проблемы не будет никаких людей, не будет жизни. И не то чтобы не будет сверхлюдей преодолевших человека, как человека преодолевшего в некоторой степени животного в себе, как однажды животное стало человеком, не будет шага по направлению к безконечности за рамки складывающихся ограничений и недостатков, шага выводящего жизнь на новый и более совершенный уровень поведения, организации и управления.
Но с безконечностью стоит быть осмотрительными, поскольку она может стать чертами очередных границ в форме мыслительной абстракции там, где границ быть не может или где они могут быть пагубны. Человек зачастую путает личные субъективные абстракции и объективные меры действительности, и собственноручно запутав их не в силах распознать продукты своего же восприятия, мышления, он их не всегда отличает от мер действительности, ибо владеет образом мыслительной привилегии на эмоциональной почве морфофункциональных качеств поведения ЦНС ровно столько, сколько эти меры владеют им на инстинктивном уровне некогнитивного формата восприятия. Безконечность хоть и не имеет границ, значит не владеет ими в материальном виде, и они не владеют ею, но принимают любые формы, воплощают любые границы или параметры ограниченные собственной динамикой процессуально и количественно в своих формальных качествах, но безконечность пространственная и процессуальная не может ограничиться даже на безконечном обуславилвании материальной динамики пространственной неограниченностью, именно в этом заключается динамика, её интенсивность и протяжённость, неограниченность и безконечность границ в динамике возникающих параметров, их чередование и безпрерывная деформация, одновременное разрушение и созидание. Так и в случае с человеком, он живёт в безконечности, он неотъемлем от неё, он способен её воспроизводить в себе и продуцировать в ней, но живёт так, как будто её не существует, как будто ничего нет за пределами его привычных представлений и комфорта. Лишь иногда в человечестве проблёскивает свет из окна восприимчивости в безконечность, словно первые увиденные проблески света вылезшей головы младенца из лона матери, и именно в момент постижения необъятных форм понимания нужно приложить все усилия и творческие порывы, дабы освоить природу безконечности бытия, в целом или в частных результатах. Для младенца рождение это стресс, потрясение, он впервые в своей жизни лишается уюта, но не просто уюта, а тотально погружается в массу перемен и переживаний выбивающих его раз инавсегда из тишины, он испытывает боль и покидает привычное бытие, покидает первые представшие перед ним границы. В этот момент, либо всё может закончиться, либо начаться всем и во всём допустимом формально, словно нечто обретает форму из огня, словно огонь становится предтечей формы, проникновением в пределы более обширного бытия, обретение этого бытия в чувстве и в форме жизни, это опасный момент, ибо посредством разрушения происходит созидание, и в равной степени, как в свойствах безконечности, всё может погибнуть, как и всё может родиться, и никогда окончательно, это форма важного шага и в очередной раз по направлению к безконечности, очередной выход из тупика, в этом равносильны смерть и рождение. Человек нынешней эпохи воображает ограничение прежде чем захочет выглянуть за него, и так безконечно, словно в человека вселилась рекурсия зверства не дающего навсегда оторваться от бессознательности поведения и мышления, и именно это стоит преодолеть, как человека рекурсивного, безпомощного и безполезного перед безконечностью, не способного даже увидеть её будучи её творцом и её порождением. Человечество феноменально находится ещё в утробе, оно ещё не взошло к неограниченным просторам, как обстоятельно, так и психически, но светило вечности уже взошло и его тепло не всегда будет обращено к человеку, поэтому со стороны цивилизации/человека либо возникает шаг в сторону безконечности, либо он исчезает формально, как то, что не постигло когнитивный базис для всеобъемлющего творчества.
