Прежде всего, особое внимание привлекают выводы Р. Хааса о том, что в настоящее время в этом регионе начинается новая эпоха взаимоотношений между входящими в этот регион странами и всеми другими государствами, заинтересованными в разрешении ближневосточного конфликта. Наши позиции совпадают с позицией Хааса в том, что важнейшими элементами начала новых отношений стали решение администрации президента США Буша вторгнуться в Ирак в 2003 году и проведение соответствующей операции и последующей оккупации страны. Мы согласны и с тем, что жертвой этой войны пал прежде всего суннитский Багдад, который на протяжении последней четверти ХХ века с успехом уравновешивал шиитский Тегеран. Напряженность в отношениях между суннитами и шиитами, которая некоторое время никак не проявлялась, вышла на поверхность в Ираке и распространилась по всему региону..
В большей части региона демократия стала ассоциироваться с деградацией общественного порядка и концом главенствующей роли суннитов. Усилились антиамериканские настроения, которые и прежде были значительными. Более того, война, связав огромную часть Вооруженных сил США, способствовала сокращению военного влияния во всем мире. Очередной иронией в истории явилось то обстоятельство, что первая иракская война, война по необходимости, знаменовала собой начало американской гегемонии на Ближнем Востоке, вторая же иракская война – это война по выбору, она предопределила ее конец.
Не менее существенным представляются и другие выводы Р.Хааса. Один из них – это провал ближневосточного мирного процесса под эгидой США. Вашингтон традиционно обладал уникальной способностью работать с арабскими странами и с Израилем. Ее пределы проявились в Кемп-Девиде в 2000-м году. С этого момента слабость преемников Ясира Арафата, усиление ХАМАС, ставка Израиля на односторонние действия способствовали перемещению Соединенных Штатов на второстепенные позиции в регионе. Этот сдвиг подкреплялся нежеланием нынешней администрации Буша вести активную дипломатическую работу.
Еще один фактор, обусловивший окончание американской гегемонии следует искать в неспособности традиционных арабских режимов противостоять влиянию радикального исламизма. В восприятии граждан одни политические лидеры были недосягаемы и коррумпированы, другие – глубоко привержены религии. Оказавшись перед выбором, многие отдали предпочтение последним. Только трагедия 11 сентября 2001 года заставила руководство США прийти к выводу о существовании связи между закрытыми обществами и появлением радикалов. Но реакция американской администрации (часто сводившаяся к настойчивым требованиям проведения местных выборов независимо от внутриполитической обстановки) обеспечила террористам и их сторонникам больше возможностей, чем прежде, для осуществления своих целей.
