- А почему же не заболели лучевой болезнью другие люди, находившиеся в океане? - недоверчиво спросил Рэншэл. - Не могло же случиться так, что в океане были в ту ночь только эти рыбаки?
- Конечно, сэр, в океане были, видимо, и другие люди. Но ведь другие находились, по всей вероятности, на пароходах или какихлибо иных крытых судах, а эти рыбаки вышли на лов на легких моторных лодках. У них, оказывается, даже простого кубрика не было. И потом, кто знает, сэр, может быть, вскоре обнаружатся и другие больные... При малых дозах облучения болезнь эта, как известно, не сразу дает о себе знать.
- Ну, хорошо, допустим, что все это действительно так, снова нахмурился генерал. - Но как же, однако, решились опубликовать подобное разоблачение наши газеты?
- Не газеты, сэр, а всего лишь одна газета. И не какая-нибудь коммунистическая, а вполне лояльная. Издатель ее - Хэйт, видимо, просто не поверил советской гипотезе происхождения "космических телепередач" и, перепечатав основные положения ее, попытался даже иронизировать над нею. Профессор Дональд, с которым я беседовал сегодня утром, очень удачно воскликнул по адресу этого незадачливого издателя: "О санкта симплицитас!" *
- Ну, если это о Хэйте, то не такая уж это "простота", усмехнулся Рэншэл. - Я-то этого "простака" хорошо знаю.
- На сей раз он, видимо, действительно попал впросак, заметил на это майор Райт. - Советский генерал, автор статьи в советской военной газете, с помощью незадачливого мистера Хэйта достаточно убедительно доказал
* О святая простота! (лат.).
теперь нашим гражданам, что с усилением электронной концентрации ионосфера начинает отражать ультракороткие волны. Вот, видимо, почему все, что по заданию генерала Хазарда (именно его имя теперь называют всюду, сэр) было заснято в киностудии на пленку, а затем направленной антенной послано в ионосферу, вернулось оттуда уже как "космическое явление". С технической точки зрения все это вполне осуществимо. Вот почему попытка Хэйта высмеять разоблачение русских не увенчалась успехом. Все поверили именно этому разоблачению, а не его опровержению.
Рэншэл угрюмо молчал, не находя, что возразить. Похоже было, что все именно так и произошло, как докладывал Райт. Досаднотолько, что в это скандальное дело было замешано имя Хазарда. Сам Рэншэл давно уже недолюбливал этого слишком уж предприимчивого генерала. Имя его, однако, числилось в ряду наиболее известных деятелей военного ведомства, и генералу Рэншэлу не хотелось бы видеть его скомпрометированным. Нужно будет, пожалуй, посоветовать министру поговорить с Хазардом и предостеречь его от подобных поступков...
