Церковь была порождением иудейской церкви и синагоги; этим объясняется как самое стремление к выработке известных правовых норм, так и выработанные ею формы.
Создавая рамки для всей совокупности жизни и мысли верующих, равно как и для их общественных взаимоотношений, она стремилась установить во всем строгий порядок; для этого было необходимо создание правовых норм.
Церковь оказалась лицом к лицу с высококультурным государством и с самого начала не могла занять определенного положения по отношению к праву этого государства. Если бы она просто признала это право, ее собственное правовое развитие имело бы место лишь в очень ограниченных пределах; наоборот, подвергнув это право огульному отрицанию, она была бы им раздавлена. Правовое развитие в самой церкви оказалось возможным только благодаря сложности ее отношений к государству, только в силу того, что она одновременно подчинялась ему и боролась с ним, отвергала его и брала с него пример.
Таким образом, вскрыты три основные корня будущего церковного права; спрашивается, как относятся они к отдельным областям права? Распределяются ли они по этим областям определенно и ограниченно? Вопрос этот приходится решить отрицательно. Указанные начала действовали скорее всего параллельно, взаимно усиливая друг друга.
Церковь можно упрекнуть в том, что ее правовые установления ослабляли государство по мере того, как распространялась ее власть. Но не следует забывать того, что дала церковь государству, ограничивая его. Союз христианской церкви и государства поднял человечество на высшую ступень развития. Этот союз впервые признал в человеке человека и открыл историческому развитию те цели, к которым оно теперь стремится. Истинный космополитизм, идеи духовной свободы, равенства и братства на этой почве впервые получили силу, и христианская идея Бога явилась неприметно, но могущественно действующим двигателем, определившим ход истории и обеспечившим за человеческою личностью ее духовное достоинство и вместе ответственность.
На последующих страницах я попытаюсь показать, как в течение трех первых столетий церковь и государство постепенно приближались друг к другу, пока не сошлись окончательно. Отношения между ними в это время принято рассматривать исключительно с точки зрения борьбы. Но такое воззрение недопустимо для исследователя всеобщей истории. Для того, что совершилось при Константине и благодаря Константину, потребовалась долгая подготовка; и должно оказаться возможным проследить ее стадии. В истории ничто прочное не может появиться экспромтом. Но, разумеется, необходимо уметь читать между строк; наблюдатели-современники в данном случае – как и всегда – не знают ничего о том, что подготовляется. Они лишь видят и слышат бури, проносящиеся над землею; но что эти бури возвещают наступление новой весны, этого они не замечают.
