Снова начинает полосовать сам себя, нелубоко, но менее жутко от этого не становится. Он режет тело длинными полосами, а-ля зебра, ну или кот… Кровь.
Меня запоздало накрывает адреналином, свернувшись клубком лежу, невредим, но колотит так, что в глазах синие пятна. Прямо перед моим носом в потрескавшуюся землю падает первая капля дождя.
•••
И вот, спустя несколько дней я стою ночью на вахте, у дырки в заборе, "на стенке".
Никаких последствий, никому нет дела до поехавшего старшины с ножом, ритуальных порезов на десятке салаг и на нём самом.
Старшина затаился, был тише травы, ниже воды, сказал только как-то перед строем:
– Если чему-то меня служба и научила, это отмазываться. От всего отмажусь. Моё слово против вашего, попробуйте только вякните кому!
•••
Наутро после моего дежурства, на перекличку старшина не явился, но это никого не удивило, они постоянно друг с другом менялись, по своим каким-то законам. Позже выяснилось, что старшина ушёл ночью в "самоход" и не вернулся. Ушёл налегке, прихватив лишь нож да зубную щётку. Больше для выживания ему ничего и не надо было.
•••
Мы ещё невольно однажды пересечемся, он – матëрый бродяга и дезертир, я – без минуты дембель.
Я ненадолго даже загремлю на дизель по собственной глупости и недальновидности, которой ненароком воспользуется экс-старшина. А до тех пор он будет скитаться где-то по Бессарабии.
А ещё – в это же время пошли слухи, что в округе завелась дерзкая шайка: ограбления, похищения людей, вымогательства, грабежи и зверские убийства, совершались бандой, которая по меркам даже тех времен отличалась особой жестокостью. Держала в страхе всё Причерноморье почти два года. Во главе, как говорили, был совсем бешеный тип, по кличке Кот.
Глава десятая, в которой опять почти ничего не происходит, а автор травит кавказско-манчжурские байки и философствует
В отпечатанной на машинке присяге было вычеркнуто "советскому союзу" и сверху от руки приписано "Украине" и другой ручкой дописано "народу". Некоторые путались и читали: "служу народу, Украине, Советскому Союзу", кто-то обещал служить просто "Народу Украине", очень хорошая клятва вышла.
Значило ли что-то на самом деле это формальное действие для пацанов, которые ни фига не добровольно, ни разу не желали гробить два года жизни (хоть бы и один или полтора, даже месяц жалко), а уж тем более обещать умереть за… Что?
Какая такая языческая, мистическая, фантастическая сила вкладывается в этот обрядовый ритуал светским государством? А если не до конца светском? Вот в том же христианстве есть Нагорная проповедь: "А я говорю вам: не клянись вовсе". Напомню, проповедь Христа.
