- Я потребую, чтобы они сдались! - раздраженно заявил подполковник.
- Попробуйте, - откуда-то из темноты отозвался майор.
- Послушайте, вы!-крикнул Соколов.-Прекратите бесполезное сопротивление. Вы окружены!
В ответ грянуло еще несколько выстрелов, и Гришин вскрикнул. Астахов, бросившись на звук его голоса, успел подхватить ослабевшее тело майора.
- Я ранен в бедро!-прошептал Гришин.
- Ну, это уж верх наглости, черт бы их побрал! - обозлился подполковник и крикнул:-Вперед!
Из глубины окруженного участка снова кто-то выстрелил. Раздался чей-то приглушенный стон, проклятия и ответный выстрел.
- Не стрелять! - прохрипел майор Гришин.- Прикажите не стрелять, подполковник!
Но стрельба уже прекратилась сама собой. Снова все стало тихо. Два автоматчика взяли на руки раненого майора. Остальные медленно двинулись вперед.
- Сдавайтесь!-снова крикнул подполковник. Люди прислушивались затаив дыхание и им показалась, что неподалеку кто-то хрипит. - Зажечь свет!-скомандовал Соколов. Несколько электрических фонарей осветило серые стволы сосен. Желтые конусы света побежали по усыпанной хвоей земле и остановились на темной фигуре человека, лежавшего навзничь. Голова его была в крови.
- Фельдшера!-крикнул подполковник. Фельдшер подбежал к лежавшему на земле человеку и пощупал его пульс.
- Скверное дело, - сказал он. - Кажется, его песенка спета.
- Осмотреть все вокруг! - приказал подполковник и стал обыскивать раненого.
В кармане его оказались документы на имя Ивана Сидорова и чистая записная книжка.
Разочарованный результатами обыска, Астахов спустился на дно неглубокой ложбины, где уже были лейтенант и два автоматчика. В свете фонарей Астахов увидел землянку, из открытых дверей которой валил дым.
Капитан подошел ближе, заглянул внутрь.
- Он тут жег что-то, - сказал лейтенант, указывая на закопченный металлический остов рации и небольшую грудку пепла, лежавшую на земле.
Астахов опустился на колени и осторожно стал перебирать пепел. Плотная бумага хотя и сгорела, но не вся еще рассыпалась. На некоторых листках ее можно было разобрать следы написанного. Капитан хотел аккуратно сложить их в планшетку и взять с собой, но, побоявшись, что они дорогой рассыпятся, решил, что лучше переписать с них все сохранившиеся знаки.
Попросив несколько фонарей, он стал изучать ломкие листки пепла. Большая часть их была повреждена. Определить, были ли на них какие-нибудь злаки, не представлялось никакой возможности. Но и на сохранившихся листках, казалось, ничего не было написано. Только на одном из них была едва заметная группа цифр.
