На следующий день Светлана приоделась и понесла свой диплом показывать неожиданному работодателю. Накануне они с Зиной заранее отрепетировали, что говорить на собеседовании, придумали, как им показалось, убедительную историю переезда из Новосибирска. Зина договорилась со своей знакомой, чтобы та подтвердила, будто Светлана временно проживает у неё, мол, они с её матерью подруги.
Собеседование прошло «на ура», и вечером того же дня Светка провела свой первый урок.
Степан по-прежнему ходил на работу, каждый день в газете просматривал объявления о вакансиях. Последние события только укрепили его в уверенности, что в жизни необходимо всё менять. И менять кардинально. В тридцать два года пора подумать и о создании семьи, о детях. Оставаться в Н-ске Степан не хотел. В надежде найти работу в другом городе он составил резюме. Но отправлять в рекрутинговые агентства пока не стал, ведь он не мог указать ни адрес своего проживания, ни номер домашнего телефона. Это давило, это сильно раздражало. Конечно, если его пригласят на собеседование, сразу поймут, что с местом жительства есть проблемы. Степан понимал, что найти работу так быстро не удастся. Пока в запасе было несколько месяцев, чтобы скопив денег, найти новое жильё и потом спокойно приступить к поиску работы. «А пока надо просто выжить», – размышлял Степан. Он внимательно наблюдал, как почти каждый вечер Захар с важным видом при всех открывал железный ящик, считал и пересчитывал деньги, сверял суммы со списком. Делал он это, сидя в кресле у самой стены. А на стене висел огромный плакат. Захарка пришпилил его на второй же день. Великий трубач Диззи Гиллеспи, раздув до неимоверных размеров похожие на большие яблоки, лоснящиеся щеки, выдувал пронзительно-медный звук. Вместо звука трубы, конечно, слышался лишь шелест купюр и шорох полиэтилена. Захарка в очередной раз демонстрировал, как быстро он умеет пересчитывать деньги. Этому необходимому навыку он научился в «обменном пункте», куда по протекции своего приятеля попал пару недель назад. Правда, Захару всё никак не удавалось показать «высший класс», поскольку денег в семейном ящике было маловато. Постепенно нарастающая скорость пересчёта резко обрывалась, купюры заканчивались почти сразу. Из общего пакета деньги выдавались на покупки продуктов, из личных – на персональные траты. Потом ящик закрывался, деда Петя относил его и прятал, как ему казалось, «в надёжном месте».
