~
Темный ветер (1982)
Офицер Джим Чи попадает в ловушку смертоносной сети хитро сплетенного заговора, движимого колдовством навахо и жадностью белого человека.
Tони Хиллерман: Один из многих аспектов культуры навахо, который мне импонирует, - это отсутствие ценности, связанной с местью. Это «око за око», широко распространенное в белой культуре, рассматривается динехами как психическое заболевание. Я планировал осветить это преступлением, мотивированным местью, - проблема заключалась в том, как заставить Джо, который не верит в месть, это уловить. Ответ пришел ко мне в воспоминаниях о долгом интервью, которое я однажды брал у частноого сыщику о его профессии. Я никогда не использовал ничего из этого, но карточный фокус, который он мне показал, оказался именно тем, что мне было нужно. Мой злодей, оператор торговой почты, показал Чи тот же трюк, и когда он раскрыл его, он понял, как было совершено преступление.
~
Призрачный путь (1984)
Фотография отправляет офицера Чи в одиссею убийств и мести, которая переходит от индийского хогана к смертельной церемонии исцеления.
Tони Хиллерман: Поводом для появления этой книги стал каменный хоган без крыши с примыкающим к нему навесом в маленьком уступе скалы на Меса Гиганте, которая возвышается над резервацией Канончито Навахо. Я наткнулся на это однажды осенью после
полудня, заметил, что в его северной стене пробита дыра, традиционный путь выхода тела, когда смерть заразила хоган. Но почему умирающего не вывели на улицу перед смертью, чтобы чинди смог сбежать?
~
Оборотни (1986)
Три выстрела из дробовика в трейлере впервые сближают офицера Чи и лейтенанта Лиафорна в расследовании ритуалов, колдовства и крови.
Tони Хиллерман: Как мне разбудить Джима Чи, спящего в его койке рядом с тонкой, как бумага, алюминиевой стеной его дома-трейлера, чтобы его не убили, когда убийца выстрелит из дробовика через указанную стену? Все, что я пробую, звучит как чистое экстрасенсорное совпадение, что я ненавижу в тайнах. Ничего не работает, пока я не вспомню звук «тук-тук», издаваемый, когда кошка проходит через «кошачью дверь» на его крыльце. Я пишу о жуткой бездомной кошке, для которой Чи делает эту кошачью дверь (тем самым делая его хорошим парнем и давая мне возможность объяснить отношения индейцев навахо с животными). Кошка, напуганная приближением убийцы, выскакивает из своей лежанки под пиноном в трейлер и будит Чи. В конце книги, когда мне нужно прервать зарождающийся роман, кошка играет чудесную символическую роль. Это была первая книга, в которой я использовал и Лиафорна, и Чи. Он сделал большой скачок в продажах и попал в несколько списков бестселлеров, но не в главный в The New York Times.
