— Спасибо, милая, — улыбнулся Никита. — Знали бы вы, какой там спектакль Балахнин разыгрывал. То ли плакать, то ли смеяться.
— Иди, переодевайся к ужину, а за столом мы хотим услышать твой рассказ, — хитро увернулась Тамара от готового сорваться с губ Никиты вопроса. — Все потом. Наедине.
За столом в первую очередь было предложено выпить за вступление господина Назарова в элитарный аристократический клуб, куда попасть было делом чести каждого, у кого за спиной маячили финансы, личная гвардия и мощное влияние на дворянство.
— В клуб меня приняли, — отпив шампанского, сказал Никита, увидев нетерпение во взгляде жен. — Но в качестве Кормчего я не прошел. Против меня оказалось большинство.
— Неприятный момент, — после недоуменных восклицаний пробормотал Антон Шубин. — Как будто по носу щелчок получить.
— Да, ощущается некоторое недоумение, — признался Никита. — Легкая досада, больше похожая на неудовлетворенные амбиции. А если подумать, то все правильно. Не время. Но Балахнину еще хуже. Его затея неожиданно провалилась.
— Главы кланов боятся, что ты станешь проводником идей императора, — сказала Тамара, — это же очевидно. Они как думают? Приду я к молодому Кормчему со своими проблемами в надежде получить нужный ответ. А он после встречи побежит к императору. Оно мне надо? Эти люди ищут того, кто будет копаться в их грязном белье и не показывать его на всеобщее обозрение.
— Бр-рр, — передернула плечами Яна. — Как представлю, в какую затею вовлекают Никиту, плохо становится.
— Ты излишне впечатлительна, — под дружный смех сказала Тамара. — Но иначе деятельность Никиты на посту арбитра не представить.
Никита согласно кивнул и снова взглянул на сына. Миша сжался еще сильнее, ожидая крепкого разноса. Но волхв сдержался и не стал допытываться, что произошло в «Гнезде». Неразумно трясти «грязным бельем» на виду людей, хоть и преданных ему, но все же далеких от родственных уз. Поэтому закончив ужин, он просто спросил, что же хотели ему сказать Тамара и Даша.
— Наверное, нам стоит пройти в кабинет, — ответила старшая жена, — вместе с Яной. Она лучше всего объяснит. И Аню тоже не мешает выслушать.
— Хорошо, — уже догадываясь о причине грусти сына, Никита предложил дамам подняться в кабинет-библиотеку. Пропустив всех четверых, он прикрыл дверь, навесил «полог», а сам уселся в кресле, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы рук на колене.
Молодая чародейка, не затягивая с объяснениями, рассказала о «фокусе» молодого наследника. С трудом скрывая изумление, Никита слушал Яну, и лихорадочно анализировал ситуацию. Можно было порадоваться за сына, если бы сейчас ему было лет семь-восемь. Тогда инициация выявила бы слабые места мальчишки, которые исправлялись терпеливой и долгосрочной коррекцией. А сейчас что делать? Бежать к Иерархам с просьбой проконсультироваться и проверить неожиданный всплеск умений, пусть нелогичных и ранних? Или попытаться своими силами понять причину создания боевого скрипта, которого Михаил никогда в своей короткой жизни не видел? Никита точно не давал ему таких опасных знаний.
