Никита покинул «бриллиант», легким движением одернул лацканы щегольского пальто и уверенно зашагал к лестнице. Поднялся наверх, не обращая внимание на обязательные почтительные поклоны служащих, и вошел внутрь ярко освещенного зала.
Возле него тут же возник еще один работник клуба, на чьи руки упало пальто. Быстрый взгляд в ростовое зеркало, висящее на стене, оценка собственного внешнего вида. Тамара с Дашей постарались, чтобы муж выглядел безупречно. Все утро хлопотали возле него, доводя костюм до совершенства. И своего любимого супруга в нем. Даже в Вологду только к обеду уехали, взволнованные донельзя, как будто сами готовились к праздничному балу.
— Никита Анатольевич! — на входе в зал его встретил Балахнин с бокалом шампанского. — Я сначала не поверил, что это вы! Прекрасный костюм. Он вас сразу превратил в солидного мужчину.
— Так я и не мальчик уже, вроде бы, — здороваясь с князем, усмехнулся Никита. — Надеюсь, не опоздал?
— Ни в коем случае. Обычно заседание клуба начинается на час-полтора позже намеченного времени, — Балахнин любезно предложил волхву пройти в зал. — Мы даем время пообщаться между собой, обсудить наболевшие вопросы…
— Мы? — Никита с интересом оглядел помещение, в котором находилось человек пятнадцать настоящего аристократического толка, не считая парочки официантов в белоснежных рубашках, старавшихся незаметно сновать между разговаривающими и разносить питье. Не показывая любопытства с появлением нового лица, мужчины в однообразных дорогущих костюмах тихо беседовали друг с другом. Кто-то сидел за столом, а кто-то удобно устроился возле барной стойки. Четверо — Волынский, Шереметев и еще два молчаливых субъекта — лениво перекидывались картами. — Значит, в клубе все же есть иерархия?
— Ни в коем случае! — Балахнин подвел волхва к барной стойке, и бармен тут же по знаку налил шампанского для нового гостя. — На ежегодном собрании выбирается председатель и его заместитель. В этом году выпала честь руководить мне. А господин Морозов помогает. Кстати, вот и он.
Стоявший неподалеку от них невысокий коренастый мужчина с высоким открытым лбом и тщательно зачесанными вбок редкими волосами, отставил в сторону широкий массивный стакан, в котором плескался янтарный напиток, решительно подошел и протянул руку.
— Рад видеть молодую поросль в наших рядах! — удивительно густым голосом с таким ростом произнес он. — Будем знакомы. Мирон Порфирьевич.
Морозовы относились к московскому боярскому роду. Влиятельны для большей части дворянства бывшей столицы. Но и только. Политика делается в Петербурге, а периферия лишь подыгрывает, тщательно выбирая, к кому примкнуть. Так и Морозовы, чутко держащие нос по ветру. Безобидны, лояльны и очень осторожны, как однажды сказал Константин Михайлович зятю.
