Вообще-то я не планировала подслушивать. Все-таки я привыкла начинать знакомство несколько иначе. Просто так получилось. Я ведь должна была убедиться в том, что мы не попадем в еще большие неприятности?
Но не успели мы с Лео обрадоваться своему везению, как случилось то, что вообще редко случается с нормальными феями: ручка моего чемоданчика не выдержала тяжелой жизни, и в следующий миг попросту отвалилась, отправляя чемоданчик со всем его содержимым прямо на головы ни о чем не подозревающих незнакомцев.
Дальше все происходило так стремительно, что у любого бы закружилась голова:
— Берегись! — крикнула я, и бросилась вниз, пытаясь ухватить чемоданчик в полете. Безрезультатно, кстати говоря. Зато мне удалось привлечь внимание всадников. Правда слишком поздно.
Едва они подняли головы, как чемоданчик с грохотом рухнул на одного из них, выбив его из седла. Оглушенный всадник кубарем улетел в кусты, а затем, словно этого было мало, чемоданчик раскрылся, разбросав мою одежду по лесной полянке. Кое-что, что было не принято показывать незнакомым мужчинам, зацепилось за небольшую ветку, и теперь, точно флаг, развевалось на ветру, а в довершение этой эпопеи, снизу послышалась отборная ругань, причем многие слова я слышала впервые…
— Мы все умрем… — простонал Лео, прикрывая глаза лапами. И в кой-то веке я была с ним полностью согласна. А уверенность в том, что меня кто-то проклял, крепла на глазах.
Ну какова была вероятность, что подобное случится?
Спускаться вниз и просить незнакомцев о помощи тут же расхотелось, да только выбора у меня не было, вещи-то внизу остались. Да и совесть не позволила бы после такого просто взять и улететь.
Поэтому, поудобнее перехватив Лео поперек туловища, я с самым несчастным видом стала спускаться вниз, не теряя надежды, что путники мне попались добрые, зла за нелепую случайность держать не будут, и пожалеют меня болезную…
Первым делом решила обратиться к «счастливчику», который пострадал по вине моего чемоданчика:
— Мне так жаль! Вы не пострадали? — я протянула ему руку и отметила, что он еще совсем молод. Возможно даже моложе меня. На мгновение в голубых глазах парня отразилось удивление, но, что важнее, в нем не было ни единого намека на злобу.
— Боюсь, меня сразила ваша красота… Но, если назовете свое имя, я буду жить!
Тонкие губы всадника изогнулись в мальчишеской улыбке, отчего на гладких щеках появились ямочки, и я помимо воли улыбнулась в ответ.
