– Что значит, что они мне сделали? Они сидят на моих камнях в моём дворе – это никому не позволено просто так. Им придётся расплатиться кровью, – эту фразу он случайно услышал, когда его отец смотрел взрослый фильм, который Ване пока что не разрешали смотреть.
От одного из мальчишек он услышал, что как бы было здорово, если бы они могли на это посмотреть, на что тут же дал ответ:
– Это представление не для публики. Я хочу насладиться этим в одиночестве. Так сказать, создать интимную обстановку, – он не совсем понимал значения этого слова, но оно ему очень нравилось, из-за чего он старался использовать его чаще.
Затем они продолжили играть в прятки, пока не наступило время обеда, а солнце стало приближаться к зениту. Заверив, что он вернётся вечерком и всё расскажет, Иван отправился домой, как и планировал.
– Как же замечательно, что у меня есть моя любимая палка-меч с доблестным именем «Кара небесная», и с ним я имею возможность вершить правосудие, – как всегда он разговаривал сам с собой, только на этот раз вслух.
Ему нравились интересные слова из книг, которые он читал, но так как его ровесники не поняли бы их значения, он пользовался ими только в разговоре с самим собой.
Меч представлял собой самую простую ветку дерева примерно метровой длины, зачищенной от лозы до рукоятки, на которой были вырезаны узоры. Медленно передвигаясь к насыпи камней и уже издалека приметив около сотни, а может и тысячи жирных ящериц, он заметил, что большая часть из них обрюхачены. Его начало немного трясти от возбуждения, а в штанах чуть приподнялся пенис.
Он уже почти на месте, заносит вверх руки и совершает первый удар. От этого удара полегло около десятка ящериц, и это очень позабавило Ваню. Он даже чуть-чуть хихикал и всё интенсивнее махал палкой. Место с камнями, площадью примерно в три квадратных метра, было усеяно маленькими трупиками с размазанными головешками, торчащими мозгами и кишками.
Его настолько сильно возбудила эта картина, что он не мог уже терпеть и побежал в туалет, где начал мастурбировать и вспоминать только что прошедшую битву: удар – кровь, удар – мясо.
И вряд ли это можно было назвать битвой, скорее, геноцид ящериц. Да, давненько он не получал такой оргазм, пожалуй, один из самых сильных, что он испытывал. Выйдя из комнаты, он увидел перёд собой стоящего отца и впал в ступор. «Попался», – подумал он. На самом деле ему было плевать, есть ли кто дома и не рискованно ли дрочить в туалете с учётом, что он почти не издал никакого звука, а лишь изредка слегка постанывал. Тем не менее он не ждал никого перед самим входом в туалет.
