Человек утонул в тишине,
Возможно мрак, возможно свет
И возможно шум кругом везде,
Но в тишине утонул человек.
Глаза рыщут в поиске нового,
Либо уставились в одну точку;
Не оторвать взор с вихря сурового,
Ведь много эскизов, точно!
Представление быть в одиночестве,
Значит четыре серые стены;
Карая себя по отчеству,
Зачем теперь такие системы?!
В представлении не удобный стул,
Колючая слегка одежда.
Жив ли? Или уже утонул?
В сухом океане небрежном.
Бессонница глядит на тебя,
С твоего зашторенного, закрытого окна.
В дверь тихо стучится,
То, что давным-давно должно было случиться.
Лампа гаснет уже так долго,
Что ей пора давно сгореть;
Надоевшие от нее звуки не молкнут,
Но научился терпеть.
В щели серой стены одно видно,
Каждой секундой мелькает в обиду;
То рассвет, то закат,
А время стоит на один лад.
Уже не первый февраль,
Сыпется со стен эмаль.
Мысли о воспоминаниях ушедшим,
О том миге, еще не прошедшем.
Что дальше? Куда же уйти?
Нежели душу в огонь отнести.
Под намеком серой мыши,
Тишину горько слышать.
И слезы, и скрежет зубов
Уже не скажут – «Тайна – Любовь».
И когда лампа потухнет,
Духовная стена наконец-то рухнет.
Не будет в нем человека, нет!
Одиночество заживет под свой бред.
