А именно – восстание декабристов. И к дуэли Пушкина с Дантесом это не имело никакого отношения. Но вот вы спросили про набережную…
– Да-да-да! Где же эта набережная?
– Хм, набережная… да как же им было стреляться-то на набережной? Ведь вокруг люди, прохожие, а вдруг какая-нибудь шальная пуля?
– Шальная пуля, говорите? – Долговязый подозрительно смотрит на Прохожего, – Не думаю, что шальная пуля, потому что я читал, что Пушкина застрелил вовсе даже и не Дантес!
– Господи, а кто ещё? – Прохожий уже и не рад, что вступил в этот странный диалог.
"Нет, точно, ненормальный!"
– Вовсе даже не Дантес, – не отстаёт Долговязый, – А специально подготовленный киллер, спрятавшийся в кустах канавки на Лебяжьей набережной Чёрной речки!
– Да бог с вами, не было там никакого киллера! В Пушкина стрелял только Дантес, и это подтверждается свидетельствами всех очевидцев дуэли.
– Нет, был киллер, потому что люди зря не напишут!
– Да ерунда это всё! Чушь! Или, вообще, просто чей-то плод воспалённого воображения. Надо же, ещё и киллера выдумали?! Бедный Пушкин…
– Был киллер, был, это совершенно точно!
"Как же от него отвязаться-то?"
– Вы что, мне не верите? Вы уже печатному слову не верите?!
– Хорошо-хорошо! Вы, главное, не нервничайте! Не нервничайте главное! Ну, был киллер, был, и специально прятался в кустах, – пытается успокоить своего собеседника Прохожий.
– Так я и не нервничаю!
– Нет, нервничаете, я же вижу! Но всё-таки набережной тогда никакой ещё здесь не было. А вокруг был лес, зайцы с волками, в лесу полянка. Встретились с Дантесом в условленное время…
– А киллер?
– Хорошо-хорошо, киллер, замаскированный под снеговика, сидел уже на дереве и смотрел в оптический прицел… затем договорились об условиях поединка, разобрали пистолеты…
– Пистолеты? Какие ещё пистолеты?!
– Что значит «какие»? По-моему, одной старинной французской или бельгийской системы… не из рогаток же им было стреляться с Дантесом?!
– С киллером!
– Хорошо-хорошо, с киллером! Правда, ну, сами подумайте, как Пушкину было стреляться-то с киллером, условия ведь неравны?! Но, вы, главное, успокойтесь, успокойтесь, главное…
– Так… – Долговязый словно о чём-то вспоминает. Затем делает трагическую гримасу и трогает себя за кадык. После поворачивается к своей спутнице, появившейся так же внезапно, и молча вставшей рядом с Прохожим.
"Ну, точно, сейчас на деньги начнут разводить, мошенники…" – пугается Прохожий, – "Кстати, а где мой бумажник-то?"
