Нил включил музыку, и стали танцевать. Потихоньку Вова и Лёка уединились в соседней комнате.
– У тебя давно не было женщины? – спросила Лёка. Вова почувствовал, как кровь хлынула к лицу:
– Как демобилизовался, не было.
– Или вообще ещё мальчик? Дрожишь от страха, а вдруг не получится?
Она разделась раньше него, у неё была маленькая грудь и белая кожа, которая казалась ещё белее на фоне тёмных волос, крупными локонами падающих на плечи. Пристально посмотрела в глаза, прижалась бёдрами, прикоснулась рукой.
– Зачем много пил?
– Не знаю, для храбрости.
– Храбрец…
«Может она проститутка, раз так умеет?»
Из комнаты Нила доносились стихи:
– Вы сидели на диване, походили на портрет,
Молча я сжимал в кармане леденящий пистолет!
«Интересно, чьи это стихи?» – мелькнуло в голове.
– Смешной у тебя друг… на артиста похож.
– А он артист и есть.
– Зачем много пил?!
– Для храбрости.
– Храбрец!
– Расположен книзу дулом, сквозь карман он мог стрелять, – чеканил в соседней комнате Нил, – Я всё думал, думал, думал: убивать – не убивать?
– У нас тоже трудности! Может тебя убить? – Лёка вздохнула и посмотрела на потолок, можно подумать, там была написана подсказка.
– Просто я резко нажал на газ, а ты давила на тормоз!
Вова протрезвел и вдруг успокоился, лёг на бок и стал шептать ей на ухо нежные слова. Эти слова выскакивали как-то сами по себе. Она закрыла глаза и улыбалась краешками губ. Затем прижалась. Несмотря на полумрак, её глаза так сияли, что казалось, освещали всю комнату.
«Обычно, когда это происходит, они закрывают глаза, а она улыбается…»
– У тебя есть кто-нибудь? – спросил Вова. Лёка лежала, заложив белые руки за голову.
– Для тебя это имеет значение?
Он кивнул.
– Если будешь каждый раз напиваться, это не будет иметь никакого значения!
– Выстрел, гром, сверкнуло пламя,
Ничего уже не жаль;
Я лежал к дверям ногами
Элегантный как рояль!
– Это стихи Хармса?
– Это стихи Геннадия Шпаликова.
– Который сочинил «Я шагаю по Москве»?
– Именно.
– Интересно.
Нил потом удивлялся:
– Представляешь, Тина, оказывается, парня из армии ждёт!
– Не понял?! – остолбенел Вова. – Вы с ней не того? Только стихи читали, в смысле ничего не было?
– Ещё и как было! Причём, по мере нарастания сексуального поединка, Тина проводила всё новые и новые эротические приёмы.
– Как в дзюдо или самбо! – хмыкнул Вова.
– А твоя, что, не проводила?
– В смысле?
– Приёмы?
Вова не знал, что ответить, а Нил его и не слушал.
– Я уж было подумал, что вот она, судьба, типа того, такая темпераментная хохотунья. А парня всё равно ждёт. Спрашивала, что ему можно в армию послать. И вообще, говорит, сильно соскучилась, и собирается к нему в Заполярье. А твоя?
