– Ещё кто-то хочет дерзить вместо ответов? – грозно спросил Танкред, – Нет? Тогда тащите сюда следующего.
Последующие были более сговорчивые и куда как более вежливые. Отвечали без дерзостей, с уважением. Или с благоговением. Но единственное, что понял кронпринц, что герцог Лакоттики собрал второй налог от лица императора. На неизвестные нужды короны. Александр сидел кислый, словно съел что-то наподобии южного ламона.
– Милорд, что с бандитами делать? – спросил воин Гарды, когда допрос был окончен.
– Будь мы на море, можно было бы бросить их за борт и дело с концом, – сказал Танкред, поигрывая ножом.
– Мы не на море, Танкред, – Гинденбург осадил друга, – пусть кронпринц решает.
– Бросьте пока в тюрьму, завтра решу, – устало бросил Александр и вышел во двор.
– Эй, Александр, ты чего? Не пристало тебе слушать речи всяких бродяг, – Танкред догнал кронпринца.
– Стоит, Тан, стоит, – Александр сел на завалинку и набрал полную горсть земли, – что я знаю об этой земле? Так, общие сведения. Мы здесь чужие.
– Пока что, – сказал Гинденбург, – обживешься, привыкнешь. Ничего, скоро привыкнут к тебе и станут привечать. Но вот герцог мне этот совсем не нравится.
– Он никому не нравится, Гин, – бросил Александр, – однако он пока полезен. Пока что.
В этот момент рядом появился темный эльф в вычурной броне. Это был воин личной гвардии брата Александра, Милтиадеса. Хотя последний и не особо воевал, но гвардию при себе держал. Опыт дворцовых интриг Темного города подсказывал, что с гвардией живется дольше.
– Ваше Высочество, Вам письмо от Вашего брата, – эльф встал на колено и протянул письмо Александру.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросил Танкред, порываясь посмотреть, что там такое написал Мильтиад.
– Говорит, испросил у дяди разрешения отплыть обратно к деду. Говорит, что сказал, что нас здесь не любят. Не привечают, не знают. Сказал, что делать нам здесь нечего. Править нечем, войны закончились. И дядя разрешил, коли мы того пожелаем. Он говорит, что если я согласен, то он нас ждет в Иллионе, дабы отправиться обратно, “к цивилизации”, как написал мой братец.
– И что же? – спросил Гинденбург.
– Это, – Александр встал и подпалил край письма от факела, – моя земля. Так и передай моему брату. И скажи, чтобы ждал меня в столице. Мы найдем чем себя занять в наших землях.
Александр бросил горящую бумагу на землю, эльф поклонился и лихо вскочил в седло подведенного скакуна. Через пару мгновений он исчез в ночи, а Александр со свитой пошёл прочь. Но письмо не догорело и юноша из Гарды подобрал его, затем пошёл к извозчику.
