После звонка она удалилась, не попрощавшись.
По дороге назад я встретила еще одну женщину в белом халате, которая привлекла мое внимание. Она просто беседовала с пациенткой. Тон, манера общения навели меня на мысль, что передо мной психолог. Я остановилась напротив разговаривающих в тесном коридоре и дождалась конца беседы.
– Вы что-то хотели? – без эмоций спросила предполагаемый врачеватель душ.
– Вероятно, да, если вы штатный психолог больницы, – ответила я.
– Вы по адресу, я психолог.
И тут меня понесло, я рассказала ей о маме, о ее неконтролируемых и непонятных сменах настроения, попросила помочь беде, предложила ей деньги. Она выглядела усталой, но после моей тирады усталость сменилась настороженностью. Думаю, она сомневалась в моей вменяемости.
– Моя работа – оказывать психологическую помощь больным, и мне платят зарплату, ваша мама будет под моим пристальным вниманием, – был ее ответ на мою тираду.
"Блин, кто же окажет помощь родственникам", – подумала я. По каким-то неведомым причинам я не испытывала благодарности к этой женщине.
– Спасибо, – лицемерно сказала я, попыталась выдавить улыбку, но не смогла.
Долгое напряжение отразилась на лице в виде маски, мышцы затвердели и не желали двигаться. Но я все-таки выдавила закономерное "до свидания" и вернулась к своим родственникам.
Мама с удовольствием разглядывала банку икры лосося и хвасталась подругам. Она привыкла с отцом жить богатой жизнью и занимать лидирующие позиции в любом окружении. Но я не могла ей это предоставить – очень дорогое удовольствие. Мне бы удержать нынешнее.
– Ну всё, в четверг операция. Завтра тебе нельзя есть, значит, я тебе не нужна.
– Вот так всегда, лишь бы избавиться от меня, – завела она старую пластинку.
– Девочки, не ссорьтесь, – вмешался в наш диалог дядька. – Людка, скажи, зачем она тебе такая? Посмотри на свою дочь. Она похожа на загнанную лошадь, скоро свалится. Кто будет о тебе заботиться?
Его слова возымели на нее действие.
– Ладно, – с неохотой выдавила она из себя.
– Тогда я пойду, – сразу воспользовалась я завоеванной позицией. Мне требовалось еще купить курицу и сухари.
– И я прощаюсь, не беспокойся, сестра, все будет отлично, – оптимистично присоединился дядя Сережа к моему прощанию.
На парковке он меня притормозил:
– Ты давно смотрела на себя в зеркало?
– А что со мной не так?
– Я про загнанную лошадь в палате говорил не для матери, а для тебя. Поезжай отдыхать. Я здесь, и если что-то понадобится, я могу тебя заменить. В четверг операция, в пятницу и, вполне вероятно, в субботу она будет в реанимации, ведь не девочка уже и быстро вряд ли восстановится. В воскресенье я буду здесь.
