– Теперь уходи, умкы. Не смотри.
Облака проплывали надо мной. Таяли и снова ложились снега. Великая северная равнина берегла свои тайны и охраняла, сколько могла, свой древний кочевой народ, который жил в единстве с природой и предками, не забывал прошлого и не стремился изменить будущее. Ветер точил пологие скалы моего острова и приносил с материка песни шаманов, но они становились тише. В нетронутый тысячелетний мир врывались дикие люди, жаждавшие шкур и бивней, золота и подземных сокровищ. Дикарями были – мы. Покорители природы! Да мы были всего лишь блохи! Мы шагнули на суровую прародину человечества и даже не поняли, что это она. Лучше бы эта земля оставалась сокрыта от всех вековыми неприступными льдами. Мы разносили заразу, и нас надо было прижечь – еще тогда. Варвары были – мы. Потерявшие свои души – жалкие убогие калеки.
Человеком я больше не был и быть не желал.
«Академик Волохов» встал у Круглого острова – Кувлючьин, который русские по своей привычке все коверкать окрестили Колючиным, а лучше бы оставили старое название – Барни.
Спустившись с теплохода на лодки, туристы отправились на экскурсию. Обойдя по воде горный останец, вытянувшийся на четыре километра в море, они сошли на берег, и их повели к заброшенной метеорологической станции.
С ними не пошел «челюскинец» – больные ноги его не пустили. Да и хотелось побыть одному. Как и говорила журналистка – это было удивительно. За несколько дней неспешного пути теплоход легко доставил его к тому месту, где больше ста человек, когда он был молодым юнгой, чуть не расстались со своими жизнями. И вряд ли они были первыми, кого этот коварный остров «пригвоздил». Здесь сложные течения – наверняка, немало чукотских охотников за тысячи лет хождения по здешним водам нашли в них свое печальное пристанище. И кто здесь побывал еще – Бог весть.
Интуитивно «челюскинец» почувствовал, что за его спиной кто-то есть. Он обернулся, и его сердце чуть не выскочило из груди в море, когда он увидел бурого медведя в нескольких метрах от себя. Его шерсть торчала клочьями, клыков почти не было. Старый медведь глядел на «челюскинца», а потом сделал несколько шагов в его сторону.
И тогда «челюскинец» понял.
– Так это твое?!
Сняв с шеи красный амулет, он положил его на землю. Медведь, хромая, подошел ближе.
– Я вижу, тебя старые ноги совсем не держат? А я еще, дурной, на свои сетую.
Медведь взял амулет в зубы.
– Ну что, мишка, на этом наше с тобой кругосветное плавание заканчивается? Можно и перед Создателем без боязни предстать. Ты готов?
