5.
“Почему Владимир Николаевич не сказал мне, что собирается в Вышу?” – тревожно спрашивала себя Никитична.
Обычно перед поездкой в Вышу Владимир Николаевич приходил к ней домой и приносил какое-нибудь лекарство.
– Вот, – говорил он, – лекарство тебе, швейцарское. Попринимай.
-Да, я, Владимир Николаевич, на здоровье не обижаюсь. Это не дай бог дожить до таких лет, чтоб здоровье потерять.
– Попринимай, попринимай. – говорил Владимир Николаевич, – организму помогать надо, – и протягивал глянцевую упаковку Никитичне. Та благодарила и убирала его в свой сундучок.
Когда же при встрече Владимир Николаевич спрашивал принимает ли она лекарство и Никитична утвердительно качала головой, Владимир Николаевич недоверчиво спрашивал:
– Ну, и сколько раз в день пила? И слышал всегда один и тот же ответ:
– А сколько надо, столько и пила.
Владимир Николаевич приходил всегда какой-то бледный и говорил, что оброс грехами пора ехать в монастырь, пора исповедоваться, причаститься.
Никитична тут же доставала заранее заготовленные записки и деньги. Владимир Николаевич брал и то, и другое, потому что как-то услышал от Никитичны:
Это я не тебе, это я Богу даю, – и понял, что спорить с Никитичной бесполезно.
Потом он садился за стол и тут же к нему на колени запрыгивал кот. Владимир Николаевич гладил его, и пил чай, а, попив чая, вставал, осторожно снимал кота и, положив записки с деньгами в портфель, надевал плащ, берет…
Никитична вспомнила, как однажды Владимир Николаевич, увидев её за прялкой спросил:
– А чётки мне сплести сможешь?
И она сплела, соединив две плотные нити в одну…
– Что ты тут околачиваешься? – вдруг услыхала она за спиной голос санитарки Евдокии. – Всё высматриваешь, а ничего не видишь. А здесь такое творится!
– И что же здесь творится? – спокойно спросила её Никитична.
– А то… Вчера я иду по коридору, заглянула в палату, а там твой писатель что-то рисует, а вокруг него стоят психи и гогочут. Я было туда, да меня Владимир Николаевич в сторону отодвинул. Подошёл к твому писателю, взял у него из рук папку, посмотрел, посмотрел и говорит: “Я тебя, подлеца, выписываю, чтоб духа твоего сегодня же здесь не было”. Забрал эту папку, сунул себе под мышку и пошёл в кабинет.
Ну а Павел –то этот как Владимир Николаевич вышел и зашипел ему в след:
“Сука ваш врач! Ладно, сам напросился!”
– Путаешь ты что-то, Евдокия, – дрогнувшим голосом произнесла Никитична, -он ведь не рисует, он историю пишет, про нашего царя.
