– А где он сейчас? Общаешься с ним?
– Они сейчас уехали – в Канаду. Валерка – режиссер, у него там родители, вот они и уехали. А к тете Розе я до сих пор хожу. Она меня дочкой называет даже. Я больше всего на свете хочу свалить отсюда…
* * *
Недели через три Снежана мне позвонила. Оказывается, партизанка слетала в Париж и жаждала рассказать мне подробности путешествия. Мы договорились встретиться в ресторане «Тайм» на Ленина, это центральная улица нашего города, и тут нет дешевых ресторанов, а я бедная студентка, и ресторанные цены меня ужасают… Но Снежанка успокаивает: «Спакуха, возьмем пиво и сухарики, че надо еще? Не жрать же идем туда».
Открываю тяжелую дверь ресторана. И зачем их делают такими громоздкими? Кажется, в очередной раз они зажмут чье-нибудь хрупкое тельце.
Снежанка уже сидит за столиком.
– Не мо-гу я тут, – задумчиво говорит она, когда я сажусь рядом с ней. – Поздравь, я встретила любовь жизни! Я самая счастливая! Там совсем другой мир, люди другие… Не то что тут. Посмотри-ка вон на ту тетку, – кивает она в сторону соседнего столика. За ним сидит нахмуренная женщина с густыми сросшимися бровями и грозно разглядывает меню.
– Так мир другой? Или любовь? – уточняю я.
Разглядываю Снежану. За три недели она превратилась во француженку. Внешне точно. На ней красный берет, черный блейзер.
– На, попробуй, это нюхательный табак… – говорит она и протягивает мне синюю коробочку. – Это тебе подарок!
– И что надо делать? – вылупилась я.
– Деревня! Надо немного отсыпать и вдыхать.
Я вдохнула и зачихалась. Снежанка захохотала.
– Что за фигня? – спросила я. – В носу все горит.
– Ничего ты не понимаешь, – машет она рукой. – А еще они там пьют пастис… Запомни и везде заказывай – пастис.
Она подзывает официантку и деловито протягивает: «Нам пастис, пожалуйста».
«Пастис» оказался странным на вкус, ну точно «Пиктусин».
– Не-е, говорю же, – улыбается Снежана, глядя на то, как я морщусь, пригубив немного, – божечки, тут в России не привыкли к нормальным напиткам, сиди, пиво глуши тогда.
Она потягивала пастис, а я пиво. Она рассказала, ЕГО зовут Густав, и она хочет стать его женой и что фамилия ее будет Азуле, а не какая-то Мишина.
– А не страшно все бросить и уехать? Ведь тебе осталось экзамены сдать и будет диплом, – волнуюсь я.
– Да ты что? Я – европейская девчонка и всегда ею была! Уфа, Россия – это не мое. Я и скучать не буду…
«Трудно себе представить более русскую бабу», – подумала я.
