Его заботливый трансвестит транслирует его слова своим клиентам, и у Чмо скапливаются приверженцы. Как проценты в банке. Как болячки к старости.
Чмо начинает получать письма, в которых неизвестные анонимы признаются в том, что отреклись от идеи самоубийства. Что они смогли себя полюбить.
«Вы пожалели меня, и я почувствовала, что не одна. Что кто-то любит меня. Именно меня. Поняла, что не хочу заниматься вандализмом, щипать бока, резать руки и опускать голову в аквариум. Что я совершенна», – читает Чмо со слёзкой в краешке глазика.
«Ваши строки “Умираешь – умирай, возраждаючи” помогли сбалансировать на грани. Поддержали в момент отчаяния. Спасибо. Вы не стихи сочинили, вы написали продолжение моей жизни», – читает Чмо с другой слёзкой в краешке другого глазика.
Это что-то вроде записок от поклонниц. Словно школьные признания в любви. С той лишь разницей, что в этом ему признаётся целый мир. И тот факт, что Чмо в силах уберечь хоть кого-то, заряжает его смыслом. Эти письма – его топливо. Способное запустить вечный двигатель. Чмо взращивает в себе новые стихи. Чмо – инкубатор стихов.
– Со мной опять случилось вдохновение, – усердно высовывает язычок Чмо.
– Вдохновение – это симптом очень опасной болезни, – клейким голосом отвечает Гордость.
– Какой же? – поднимает головку вундеркинд.
– Слыхал про маниакальный синдром? Мания ещё никого не доводила до добра. Даже одержимость помощью или поэзией способна свести с ума, – сгущает краски Гордость, наклеивая на волосатую голень восковую полоску.
– Брось, – мило хихикает Чмо.
Гордость выбрасывает мохнатые полоски и уходит в парикмахерскую. Оставляет мальчишку за главного.
Возвращается спустя четыре часа в образе взрослой Мальвины. Теперь кольца её волос лазурного цвета, и Гордость сразу обвешивается украшениями из бирюзы. Беспрерывно говорит о натуральности и силы камней, их влиянии на психику и сон.
– Как я тебе? – корчится у зеркала Гордость, но она называет это «красуется».
– Челюстноотвисательно, – честно признаётся Чмо. – Но тебе идёт. Это очень… эпатажно.
На следующий день они отправляются в наркологическую клинику с дурацкой программой стихов. Чмо волнительно, он ёрзает на сиденье. Мальвин занимает водительское сиденье, и ветер треплет его волосы.
– Этим людям не нужны поэты. Им нужны психиатры, – говорит директор, завидев парочку.
– Вы уверенны, что не ошибаетесь? – мягко не соглашается Чмо.
Глупый волонтёр. Смазливый доброволец.
