Или:
«Любовь… это неспособность долго дуться».
Гот понимает, что он совершенно не умеет любить.
А ещё после себя Чмо оставил Боль. Вернее, он её подарил. Гот чешет пушистый подарок, подавляя желание свернуть ему шею, чтобы выместить свою злость на ком-то более слабом. Чтобы взбунтоваться и подтвердить свой протест. Мол, не нужен ему никакой подарок. Ему нужен Чмо. Но раз его нет, то пусть получает свой презент обратно. Пусть давится им и знает, что Гот не нуждается в его подношениях. Бедная кошачья шкирка потрёпана, точно Боль только что выдернула свою голову из капкана. Пальцев.
Гот проводит рукой по ворсу медведя и зажмуривается, вспоминая, как когда-то – ещё недавно – всё было хорошо. Готу нетерпимо хочется отшлифовать прошлое. Если бы он только знал, что рухнет в неизвестность, то схватил бы Чмо за запястье и не отпустил.
А что если его уже и вправду нет в живых? Ему ведь некуда идти. По-хорошему следовало бы подать заявление о розыске в полицию, но предстоящая волокита удручает Гота, и он всё ещё надеется, что блудный сын явится или попадётся на глаза, когда Гот будет раздавать листовки с приглашениями вступить в секту.
Глупо. Вяло. Пассивно. Зато надежда теплится. И иллюзия бережётся.
Гот множит свой рисунок на принтере и увенчивает им столбы, объявления на которых никто никогда не читает…
…С каждым днём раздражение Гота возрастает в геометрической прогрессии. Разочаровываться в других, особенно в друзьях, больно. Пытаешься торговаться и всячески оправдывать предателя, чтобы его не ненавидеть. Но в конце концов сдаёшься. И ненавидишь. Терзания полностью сменяются праведной злостью.
Теперь парень соглашается с Фитоняшей, у которой этот процесс прошёл гораздо быстрей. Внутри рисовальщик пригревает глубокую обиду, и, если Чмо всё-таки вернётся, то только за заслуженной местью. Гот бросает поиски.
Чмо просыпается от того, что чьи-то пальцы, словно клыки, впиваются в его плечико. Встрепенувшись, парнишка разувает глазки, и глазки наталкиваются на худющую брюнетку, чьи чёрные с золотыми вкраплениями ногти не короче самих пальцев, которые, в придачу ко всему, утяжелены громоздкими перстнями. На голове пышный абажур кудряшек, которые пружинками окружают шею. Одета незнакомка в ярко-жёлтый плащ с широким ремнём, на котором поблёскивает пряжка в виде черепа.
– Малы-ы-ыш, что ты делаешь под моей дверью? – ахает она тягучим жеманным голосом.
Голос липкий, как клейкая лента, который словно путает и вяжет тебя. Если его изобразить в виде линии, то полоска получится толстой и выпуклой.
