Прохожу меж низких домиков, еще могущих похвастаться свежестью сруба и зеленью дерна со мхом на крышах. Не чувствую людей в этих домах. Хотя… вроде там кто-то есть!
— Эй, там! — шагаю в сторону самого крупного дома, смахивающего на нормальную русскую избу. — Я чувствую тебя за углом, выходи.
Простоял добрую минуту, но кто бы там не прятался, выходить не собирается. Вздохнул, ладно я не гордый, сам подойду. Стоило только приблизиться к углу, как резко показался человек.
Он выскочил довольно плавным движением, сходу наставив мне в лицо дула старой двустволки. Суровое лицо мужика с морщинками в уголках черных глаз, неухоженная борода курчавится до широкой груди. Внушительный мужик, таких с медведями сравнивают, только ростом не вышел, чуть ниже меня. Только я рот открыл, как палец дернулся на курке. Будух!
Он долбанул мне дуплетом прямо в лицо! И застыл, открыл рот от удивления, потому что все дробинки застыли в воздухе. Ну, это он так наверно думает, на самом деле в широком полотне из сгущенной Эн. Повисели еще секунду и упали в траву, нам под ноги.
Я полез за помятой пачкой сигарет в карман на груди, вытянул сигаретку, спокойно закурил. А мужик тем временем не теряет и секунды, преломил двустволку, полез за патронами в карман засаленной кожаной куртки.
— А ты приветливый мужик, да?
— Нечисть поганая! — рявкнул вдруг бородач. — Ща я тебе в хлебало как серебром дам, посмотрим, как запоешь!
Я и затянуться еще раз не успел, как щелкнула двустволка, заряженная новыми патронами. Два широких дула смотрят прямо мне в лоб. Палец мужика плавно сжимает курок. Будух!
Ситуация повторилась, серебряные дробинки упали в траву. Запах пороха неприятно дразнит нос, в ушах пищит.
— Сам ты нечисть, — поковырял я пальцем в ухе. — Человек я, балбес ты чокнутый.
Мужик уронил из рук оружие, сложил руки замком и совершил одну из самых неожидаемых мной вещей. Он взмолился.
— Господь всемогущий, сохрани душу раба твоего…
Я честно дослушал самодельную молитву, бросил окурок в траву, затоптал. А тот завелся причитать, что-то про бедную Машеньку доченьку… Ой хитрюга, Оскара давать пора.
— Играешь ты прикольно, но не для меня. Куда людей дел, зверюга?
Тот заткнулся, руки заламывать перестал. Из глаз исчез страх, да и вместо черных на меня уставились желтые, звериные глаза.
— Не прокатило, — спокойно вздохнул оборотень. — Так ты из этих?
— Люди где? — повторил я вопрос, слегка освобождая силу вовне.
Мужик передернулся, будто наждачкой по спине провели.
