Меня потянули в дом, где местная женщина лекарь и повитуха в одном лице пыталась помочь роженице, из которой по капле уходила жизнь. У неё уже не было сил тужиться.
- Ещё немного, и мы потеряем обоих, – тихо сказала, покачав головой, лекарь.
- Я попробую, – кивнула я и села рядом с роженицей.
Глаза женщины вспыхнули надеждой и тут же прикрылись.
- Она уходит за грань, – шепнула мне лекарша. – Сердце ребёнка тоже стучит всё медленнее.
Я стала настраиваться на жизненные потоки женщины. Они, как сеточка паутинки или вязь макраме, были завязаны в путаные повсеместные узлы. Я начала распутывать узелок за узелком. Но на это требовалось время и силы. А женщина уже умирала. Я нервничала, что не успею. Что у меня не хватит сил. И это впервые, когда человек умрёт у меня на руках, потому что я не смогла его спасти. Не успела, не напрягла все силы.
Нет, двое. Мама и ребёнок, мальчик. Долгожданный сын.
Нервничая, я дёргала за ниточки, и узелки завязывались сильнее. Я задерживала дыхание и приказывала себе успокоиться. Начинала работу снова, подходя к ней аккуратно и осторожно. Шаг за шагом, узелок за узелком. Я уже сама входила в какой-то транс, чувствовала сон и прогоняла, щипая себя за руки и прося харга кусать меня, если моя голова свесится. Из глаз текли слёзы. Но я упорно расплетала это запутанный рисунок макраме.
Периодически приходили воины из отряда и пытались меня силой увести оттуда. Но я орала на них и прогоняла.
Мне осталось совсем немного, но я чувствовала, как тяжелеют веки, как перестают слушаться меня неуклюжие пальцы, становятся медлительными и слабыми. Но осталось ведь чуть-чуть… совсем немного… Линии жизни, рисунок с узелками стал бледнеть и пропадать. Мне требовалось напрягать зрение изо всех сил, чтобы разглядеть его.
Я заплакала. От бессилия, от обиды на несправедливость. И почувствовала тёплые объятия, в которых я оказалась как в коконе света и любви. Словно измождённый жаждой путник в пустыне, доползла из последних сил до озера и окунулась в его прохладные убаюкивающие воды, и качаюсь на его волнах.
Но которые уносят меня от берега, за который я крепко держусь.
- Нет… нет… пожалуйста, не забирай меня… она умрёт… они умрут, оба…
- Мне всё равно. Иначе умрёшь ты, – слышу я рык.
- Мне не всё равно! Пожалуйста…
- Фея ты моя бедовая… Латруаз… проклятье моё и погибель…
Атон впился в меня животворящим алчным поцелуем, сметая все преграды на пути. Жарким, властным, опаляющим все внутренности. Клеймящим печатью. Моё. Сейчас и здесь. В эту минуту. Только ты и я, и никого больше. Пей. Мою силу. Моё желание. Мою жажду по тебе. Мою жизнь. Я делюсь с тобой всем, что имею. Забирай. Живи. Наполняйся силой света и энергией жизни.
