- Не особо. Знаю, что специя.
- Да, жутко дорогая. Из-за очень трудоёмкого процесса её выращивания и изготовления. Она расцветает раз в жизни, в этот день её надо опылить. Если получится, завяжется стручок, который будет созревать девять месяцев, если нет, он увядает, умирает и падает на землю. На родине ванили её опыляют пчёлы, один определённый вид, который существует только там. Однажды этих пчёл чуть не потеряли – боролись с одним вредителем, а цепочка привела к потери других, полезных. И эту цепочку поняли только тогда, когда остались без урожая ванили, стручки которого в то время были денежной единицей на этом острове. Я не буду утверждать, что ваш червь полезный, но убивать всех малышей разом – это кощунственно. Я не дам!
Доказывая свои слова, я встала и загородила шуршащие икринки. Еле сдержавшись, чтобы не закрыть нос.
На меня смотрели как на болезную, но я поправила подтяжки с крыльями и гордо выпрямилась.
- Что у неё на лице? – вдруг резко спросил атон, вглядываясь мне в лицо. – Она заболела? Это какая-то аллергия? – заволновался он.
Вслед за ним стали ко мне приглядываться остальные, и как-то нехорошо приглядываться.
Речь зазвучала резко и быстро, так, что мой переводчик не успевал, я только поняла слова болезнь, лекарь и ещё в таком же духе.
- Это просто веснушки! – успокоил всех Пашка, наконец поняв, что так взволновало атона.
- Веснушки? – не понял верховный.
- Да, эти коричневые пятнышки на коже появляются от светила.
- Как бы аллергия на солнечный свет, – подтвердила я. – Только которая не приносит неудобств. У нас даже считается красивым, – кокетливо сказала я.
Ну, слукавила, конечно. Кому-то нравится, а есть те, кто с ними борются и пытаются вывести. Просто сейчас на меня смотрели как на прокажённую. И, между прочим, они у меня уже несколько дней, как выступили. А только сейчас разглядели.
Атон подошёл поближе и хмуро внимательно рассматривал моё лицо. Мы впервые оказались так близко лицом к лицу. Вернее, моё лицо было сильно ниже, на уровне его груди, но это не мешало задрать мне голову, чтобы смело встретить его тяжёлый взгляд. Глаза у него были странные, непонятно какого цвета. Ни карие, ни зелёные, ни синие, ни фиолетовые, ни жёлтые. А каждого из этих оттенков по чуть-чуть, как будто ребёнок баловался, увеличив картинку до размера пикселей, и каждый пиксель закрашивал разным цветом. Короче, серо-буро-малиновые в крапинку, усмехнулась я. Мысленно, конечно.
