Я засмеялась и вытолкала атона в дверь под его жалобные и тяжёлые вздохи.
Пашка успел вовремя, поручив часть работы, не объясняя, другим мужчинам. Никто не понимал, что он делает и зачем, но приказ атона, которым прикрылся Пашка, не обсуждается. Ну и фее угодить теперь тоже стало святым делом, моя деятельность и помощь вызывала всё большее уважение у моих спутников.
О чём они мне сразу и сказали, когда мы встретились на свадьбе вечером. Воины подошли и поблагодарили меня за Друана.
- Спасибо, что поставила Друана на ноги, ты совершила настоящее чудо, – Сверч схватил меня в охапку и покружил.
За что получил втык от ревнивого атона. Остальные в привычной сухой манере похлопали меня по плечу и прозвучало что-то: «спасибо» и «молодец». Я поулыбалась и заверила, что сделала бы это для любого из них.
То, что столы собирались всем поселением, было видно – многие блюда я видела впервые. Стол был богаче и разнообразнее, чем я привыкла видеть. Лица людей сияли улыбкой и надеждой. Вдохновлённые появлением феи и сотворённым чудом на их глазах, они начинали верить в то, что война, наконец, закончится, и наступят светлые времена для всего королевства. У всех было замечательное настроение, все были приветливы и спокойны. Никто не раздражался на детей, которые, как обычно, чутко почувствовав настроение взрослых, решили, что сегодня можно пошалить и поозорничать. Они шумной ватагой носились между взрослыми, чуть не сбивая с ног, и утаскивая вкусные куски со столов.
Пикси, который пару раз помог мне в моих приготовлениях к свадьбе так, что я рассердилась и выгнала его, и он обиделся, подружился с одной маленькой доброй девочкой и выпрашивал у неё лакомства. Девочка была в восторге от ручного харга и, по словам посмеивавшихся воинов, тому приходилось первое время убегать и прятаться от её назойливого внимания. Она была готова тискать и играть с ним часами, а Пикси оказался не готов к такой любви. Но потом он понял прелести своего положения и быстро смекнул как можно манипулировать маленькой обожательницей. Пока она скармливала ему вкусняшки, он позволял ей делать с ним всё, что заблагорассудится, без них хулиганил и не давался в руки.
Поскольку оба выглядели довольными, я не стала вмешиваться. Сейчас малышка с харгом на плече отбирала у какого-то мальчугана лакомство, которое он успел умыкнуть перед их носом, а Пикси помогал ей в этом воинственными кличами. Поскольку обижать детей я ему строго-настрого запретила сразу, как мы вступили в отношения «хозяйка-питомец», то единственное, что он мог сейчас, это возмущаться и вопить как потерпевший, отпуская бессильные угрозы в сторону мелкого обидчика. Мальчик, обескураженный яростной атакой девочки с питомцем феи на плече, не стал сильно сопротивляться и отдал свою добычу почти без боя. Девочка довольно схватила и сунула лакомство присмиревшему и гордому от победы Пикси.
