Виктория Дмитриевна замолчала и выдержала паузу, после чего зачитала характеристику Тосина. И теперь слова «высокий уровень учебно-познавательной мотивации» и «конфликтов с родителями не было» звучали для Вяльцева так, словно это не положительные моменты, а отягчающие обстоятельства. Сидит виновный перед судом – и про него говорят хорошее. А это хорошее, оттеняя и ярче очерчивая вину, лишь усиливает её. И виновный должен не только свою вину искупать, но и всё то хорошее, что про него сказано. И отношение к нему – строже. И приговор – суровей.
Прочитав характеристику, директор выдержала ещё одну паузу и обратилась к ученику:
– Теперь мы слушаем тебя.
Сидевший понуро Серёжа даже не понял, что обращаются к нему. Тогда мама тронула его за руку, и он поднял голову.
– Слушаем тебя, – спокойно повторила директор.
Серёжа раскрыл рот, но ни мыслей, ни слов у него не было. А все ждали, он должен был говорить, и это понуждение лишило его последних сил: мальчик неожиданно зарыдал. Внезапно, резко, со всей мочи. И звуки рыданий похожи были на слова, будто мальчик оправдывался – и его оправдание с плачем клокотало в горле.
Сидевшая рядом мать обняла его, и он уткнулся в её пальто, словно ища защиты. Отец, степенный и молчаливый, встал и бросил директору:
– Могли бы говорить и помягче!
Та открыла рот, чтобы возразить, но речь про дисциплину, плохое воспитание, дрянное поведение, ответственность за свои поступки и за последствия, к которым эти поступки приводят, – речь эта так и осталась невысказанной: слишком злобно смотрел на неё Тосин-отец.
Психолог подошла к маме:
– Вам лучше выйти в коридор.
– Да-да, – сказала та, встала вместе с сыном и вывела его из кабинета.
Недовольная тем, что постепенно нагнетаемое ей напряжение привело к слишком быстрому – и совершенно не запланированному – срыву, директор подождала, когда оставшиеся рассядутся, и обратилась к отцу:
– Тогда расскажите вы.
– Что рассказать?
– По поводу случившегося. Ваше объяснение.
– Выслушивают ребёнка и родителей, – пояснила соцпедагог. – Пункт такой.
Отец, соображая, помолчал некоторое время, пожал плечами и произнёс:
– Мне сказать нечего.
Директор рассчитывала на нечто подобное и, как только обнаружилась брешь в уверенности противника, пошла в наступление:
– Но ведь с вашим сыном произошёл инцидент.
– Да.
– И нам всем, – она обвела взглядом присутствовавших, – нужно знать причины. Какие мотивы побудили ученика совершить столь безрассудный поступок.
