– Да! Пожалуй, – немного подумав, он шагнул внутрь.
Девушка, поспешно, подала на стол. Она подогрела суп и мясные котлеты, нарезала овощей и хлеб, разложила все по тарелочкам.
– Спасибо, – юноша не спешил с трапезой.
– Куда ты уходишь? Поздно уже? Ложись спать, утром поезжай, – Перишан присела напротив внука.
Парень постукивал вилкой по тарелке. В тот вечер он не располагал аппетитом.
– Я могу понадобиться. Дядя Заур, Муса, Рамиз тоже там. Я же не один.
– Новости есть? Что известно о Мустафе? – поинтересовалась старушка о положении сына.
– Толком ничего. Кроме как все нажитое на время должности и оформленное на членов семьи задержат и изымут. Отца будут судить, в лучшем случае его ожидает условное, в худшем – колония… Вот такие известия, – вздохнул парень.
– Да смилуется Всевышний над моим сыном и простит ему все, – бабушка встала и дрожащими руками вынула четки из кармана, – пойду, помолюсь.
Сабина присутствовала при разговоре, ей хотелось произнести речь поддержки, но не сумела подобрать подходящих фраз .
– Позову твою маму, сестру. Они, наверное, тоже проголодались.
Альбина уже предалась крепкому сну, устроившись рядом со своими детьми. Сабина не встревожила ее и тихонько заперла дверь гостиной. Она заглянула к Камиловне, та лежала на диване и глядела в свой смартфон.
– Я вам ужин подогрела. Идемте, пока не остыло, – с волнением выговорила студентка.
– Девушка, – возгласила Маликат, даже не глядя на нее, – мы ныне бедные. У нас ничего нет. Теперь хоть ты уйдешь?
Сабина оцепенела от услышанного. Комок словно в горле застрял. Впервые в жизни она подверглась человеческой грубости.
– А вы думаете, что я держусь за вас? – ответила она невзначай. С языка вывалились слова ответной реакции.
– Тогда зачем ты до сих пор здесь?! Что тебе мешает уйти, и оставить нас в покое?! Столько несчастий ты привела в мою семью! – накричала Камиловна. Женщина встала и наконец, покосилась на невестку. Ее взгляд был полон ненависти.
У Сабины на глазах навернулись слезы. На крик прибежали Альбина и Адиль.
– Что случилось? – полюбопытствовала дочь спросонья, – что за крик? Детей разбудишь?
– Мама, успокойся и спи, пожалуйста, – юноша вывел девушек и закрыл двери комнаты, где почивала Маликат. Выражение его лица наполнилось еще большим отчаянием. Он немного постоял в прихожей спиной к стене и покачивал головой.
– Так, я пошел, – с этими словами он покинул квартиру.
Сабина пребывала в состоянии, когда индивидууму, в порыве обиды и гнева, хочется крушить, ломать, наорать, чтоб уняться и выразить свое негодование. Но через пару минут, глубоко отдышавшись, чувство злобы сменилось на противоречивость. Она сознала обоснованную суть слов, произнесенных, женщиной в гневе. Очевидно, та даже права. И девушка, действительно является обузой, субъектом колющий глаза в доме, где и без нее проблем хватает. Зачем она находиться там, где ей не рады? Зачем надеется на отношения, которые даже не начались?
