– Полегчало, слава Богу.
Муха утерла слезу.
– Слава Богу? У вас тоже есть Бог?
– А как же! Божьи коровки же есть. Правда, зажрались они. Жрут бедную тлю ложками, изуверы.
– А богомолы?
– Еще хуже – поедают даже себе подобных. Это с виду и те, и другие белые и пушистые, а внутри говно скрывают. А мы вот ничего не скрываем! Жрем отходы, рожаем в дерьме! Все по-честному! Ой, задел за живое, не надо! А что, больше выпить нечего?
Я почувствовал вину за то, что несколько часов назад хотел уничтожить ее. Уничтожить стремления, мечты, разочарования живого, до поры несуществующего в моем мире существа.
– Давай еще литр хлопнем! – попросила муха.
***
Я вышел в магазин и взял две бутылки паленой водки из уважения к мухе, но подумал, что нужно взять ей что-нибудь закусить. Попросил пропавшего фарша, но продавщица сказала, что можно брать любой – сейчас он весь «пропавший». Себе я купил пару сосисок и сладкий бублик.
Вернувшись, я застал муху спящей. Пусть поспит, а я ей котлет пожарю.
***
Уловив запах котлет, муха проснулась. Я поставил сковородку ей под нос. Муха улыбнулась. Я был рад, что доставил ей удовольствие, а она рада, что я побеспокоился о ней.
Выпив по очередной рюмке, мы закусили, и я пошел курить на балкон, предварительно предложив мухе. Но она отказалась.
– Не курю.
– Вредно? Так ведь ты все равно отходами питаешься.
– Не в этом дело. Пусть отходы, но они – для меня, я ими живу, в них рожаю. А вот сигарета – не для тебя, а ты для нее. Она тебя курит.
Я курил на балконе и смотрел на надвигающийся день.
***
День действительно надвигался, а я понимал, какое количество того, что составляло мою жизнь, существовало не для меня, а я существовал для него. Страх так ловко окрутил меня, как красавчик озабоченную девчонку, что я и не заметил, как оказался не у дел. Он использовал меня для своего существования, как жокей использует лошадь для достижения победы. Использовал и ушел, бросив меня на произвол судьбы. Ушел навстречу другой жертве. Выкурил меня до конца, оставив недогоревший, чуть дымящийся окурок.
***
Я прикрыл балкон и вошел в комнату. Муха, пошатываясь, расхаживала по квартире. Она подошла к серванту и достала пустую бутылку «Мартеля», стоявшую как сувенир.
– Хороший? – спросила она.
– Ниче так, – ответил я.
Муха окинула взглядом комнату.
– Ты один живешь?
Я кивнул.
– А чего же хозяйку не заведешь? А то у тебя никак – и не чисто, как для вас, для людей, и не воняет, как для нас. Структуры нет. Ни порядка, ни хаоса. Все как-то невнятно.
