Я лег на пол, и мои глаза встретились с взглядом рыжего задумавшегося таракана. Но ведь он уже не был тараканом. Ведь тараканом мы привыкли называть тех, кто бессмысленно ест яд, не осознавая, что это яд. Этот же стоял в раздумьях и увеличивался у меня на глазах! Достигнув определенного размера, очевидно додумавшись до чего то, таракан развернулся и уполз прочь, выбрав голод, в отличии от тех, кто выбрал сытость, а вместе с ней и смерть. Он выбрал то, что для тараканьего мира кажется абсурдным и остался жив. Остался жив и уже не был тараканом, а каким-то другим существом. Он подполз к привычной норке, в которую влезал не один раз, но она оказалась для него уже мала, и он пошел искать другую, уже большую по размеру, в которою получится влезть и строить уже новый дом, который был бы просторней, чем прошлый, и искать новых друзей, подходящих по нутру.
***
Когда я проснулся я увидел принцессу. Перед ней лежала закрытая книга Кундеры «Бессмертие». Принцесса была в глубоком размышлении, чего не скажешь о Саше. Он дочитал Берроуза и странно похихикивал, очевидно, найдя в книге подтверждения некоторым своим сомнениям. Муха была всего лишь на пятой странице Пруста, но лицо ее посветлело. И я видел, как к ней возвращается жизнь. Очевидно, книга давала ей часть своего вечного существования, и муха ухайдокала всю бутылку «Хванчкары», которой я хотел опохмелиться.
– Неужели мы бессмертны? – сказала принцесса.
– Слишком много задаете вопросов, – решил поддержать разговор Саша. – Если игрок задает много вопросов тренеру, вскоре он становится запасным.
У меня болела голова.
– Слушайте, давайте опохмелимся, а потом…
Но принцесса посмотрела на меня так, что я заткнулся. Ведь это я был хмельной от алкоголя и, чтобы боль в голове ушла, мне нужно было только опрокинуть рюмку– другую. Принцесса же охмелела от новых для нее интерпретаций жизни. И для ее «опохмелки» алкоголь не подходил.
***
У нас произошел спор.
Я придерживался христианства, муха – психологии, Саше нравился дзен-буддизм.
– Мне понятна их структура: человек приходит, рассказывает подноготную священнику, что утаил, а затем просит Бога очистить его, чтобы опять начать грешить, – сказал я.
Муха парировала.
– Так ведь в психологии точно также, только вместо батюшки – психолог, и больше всего они попадаются в юбке. Батюшки, но только в юбке. Понимаешь? Ты ведь тоже рассказываешь им подноготную, причем, с самого детства.
Я возразил.
– Но там нет третьего. Вас двое. А когда двое, должен быть третий. Муж, жена – ребенок, начальник, рабочий – деталь, тренер, игрок – гол.
