– Вы о чем? – шептала принцесса в такт тихому голосу мужчины.
– Почему мне нужно умирать?
Муха поперхнулась и пролила коктейль на кресло.
Появилась тишина.
Муха осторожно нарушила ее.
– Вы больны?
– Нет.
– Будете пытаться наложить на себя руки?
– Нет.
– Тогда попытайтесь определить, что она есть для вас. Для каждого смерть – разное. Как сам себе ее определишь, так и будет. Одна моя знакомая определила для себя смерть так: «Каждую секунду хочется узнать себя до конца. В этом мире это – смерть. В другом – это маленькая девочка Алиса, которая когда-то внезапно возьмет тебя за руку так, что ты не испугаешься, и поведет за белым кроликом».
***
Ночью я проснулся и, зайдя по нужде в туалет, увидел на унитазе муху. Она курила. Я хотел было сказать: «Ты ведь не куришь», но увидел, что ее тревожит какая-то нешуточная проблема. Я обнял ее за плечо и сам закурил. Так мы просидели около получаса. Я не выдержал:
– Ладно, колись. Порешаем.
Муха долго смотрела на меня, затем тихо сказала:
– Этого мы решить не сможем.
Я воспротивился. Но…
– Уйду я скоро от вас.
– Почему? Тебе у нас плохо?
– Не в этом дело. Свой срок на земле я уже отмотала.
– Как?!
– А сколько, ты думаешь, живут мухи?
Вот уже несколько недель, как мне стал дорог этот… друг муха. И я не мог даже предположить, что когда-то он… она умрет.
– Они знают? – показал я в сторону принцессы и Саши. Муха отрицательно покачала головой.
– И не говори. Не надо. Не хочу жалости. Сочувствующих глаз. Похорони меня в каком-то чистом месте. Пусть хоть в могиле… Давай выпьем. У нас что-то осталось?
Всю ночь мы с мухой тихо пили, чтоб не разбудить принцессу и Сашу. Муха рассказывала мне о своих детях, которые повзрослели еще до зимы и разлетелись, а она заснула и была бы одинока от ожидания смерти, если бы я ее не разбудил.
А я думал о смерти. В какой-то момент плечи мои расправились, и мне понравилось о ней думать. Она не казалась мне страшной. Ведь, если она забирает лучших и раньше срока, это кому-нибудь нужно. И нужно для чего-то хорошего, лучшего, наилучшего. Но только должно быть одно условие – у умирающего должна быть такая же вера, как и у рождающегося ребенка. У мухи ее не было.
– Ты прости меня за то, что я тебя хотел журналом прихлопнуть.
– Да ладно, проехали. Не до этого.
– Я все время хотел тебя спросить, но стеснялся. А как зовут тебя?
Муха улыбнулась.
– Надя. Надежда. Наденька. Только никому не говори.
– Слышишь, вот тебе скоро умирать, а ты любила за свою короткую жизнь?
