– Прости нас, парень, и отпусти, – перед моим лицом возникла пятитысячная купюра.
Оранжевая и шуршащая. Такой я в руках никогда не держал.
Долбанные мажоры, знают чем подкупить!
Сжав деньги окровавленной рукой, я направился навестить Геру. Он будет удивлен видеть меня снова. А я буду бесконечно рад.
– Псих! – убегая, кинули трусишки, но меня это уже не волновало.
На секунду я представил их на плакате «Ничтожная жизнь», и вышло потрясно.
***
Мне хорошо. Меня практически ничего не бесит.
Открыв входную дверь, я почувствовал сбивающий с ног аромат. Воняло водкой и папиросами. По всей видимости, отец получил пенсию и с честью это отметил.
За многие годы я усвоил одну жестокую истину. Чтобы быть сыном алкоголика и наркоманки достаточно всего лишь родиться. Уйма вещей делает человека уязвимым: деньги, особенно легкие, водка, наркотики, но не всегда это дети.
Стать таким, каким я стал, было бы ничтожно мало шансов, если бы меня заставляли делать уроки и не позволяли шататься по улицам с утра до ночи. Мой мозг не был бы таким извращенным, если бы мне давали читать книги или покупали развивающие игры. Я бы мог стать космонавтом, мог стать поваром или знаменитым хирургом, но я тот, кем стал.
Бесполезным и озлобленным.
– Витька, дуй сюда, сволочь, – прокряхтел отец из кухни. – Признавайся, это ты мои деньги спер, засранец.
Скидываю кроссовки и бросаю портфель на пол. Полегчало. Неохотно волочусь на кухню и наблюдаю уже въевшеюся в память картину: отец, подпирающий голову татуированным кулаком, и пустая бутылка водки, подпирающая его шаткую жизнь.
– Гони сюда мои деньги, тварь! – рычит алкаш, смотря в одну точку.
Во мне не вспыхивает ни одной эмоции. Сейчас я скуп на злость.
– Денежки? – повторяю я, расстегнув молнию мастерки.
– Да! Денежки! – рявкает он. – Сюда их! На стол! Быстро!
– Хорошо, хорошо.
Медленно прорабатываю шею и подхожу к скрючившейся фигуре. Смотрю. Думаю.
Вздыхаю. Хватаюсь за бутылку и замахиваюсь.
Отец тут же валиться на пол и утыкается лбом в мои ноги.
– Не надо, сынок! Прошу! Черт попутал!
Я равнодушно пожимаю плечами. – Ну если ты просишь… Возвращаю бутылку на стол, отпихиваю ничтожество и направляюсь в свою комнату. Закрываюсь. Включаю магнитофон и падаю на кровать. На потолке висит старинный плакат группы Queen [1], молодой Freddie Mercury [2] улыбается мне, а я улыбаюсь ему. Я так редко улыбаюсь, поэтому скулы немного побаливают. Льется смерть в открытый рот…
Кто тебе сказал, что здесь никто не умрет?
